Кинг посмотрел на своего подданного, которого он осчастливливал, и деловым тоном закончил «аудиенцию»:

— Так-так, мой милый, не трать напрасно время. Сразу приступай к закладке палаццо.

Грей, еле держась на ногах, пошел к роще, где было много поваленных бурями сухих деревьев. Кряхтя, охая и проклиная свою жизнь, он принялся тягать здоровенные стволы на то место, где губернатор решил строить свою резиденцию, невдалеке от живописного озера.

Сам губернатор тем временем взял пробковый спасательный пояс, нарезал из него тоненьких пластинок, на каждой из которых написал: «Остров „Подарок Провидения“ — 5 000 долларов — губернатор Эдвард Кинг».

Этими «деньгами» он вечером расплатился со своим рабочим, который, натягавшись бревен и наворочавши тяжелых камней до изнеможения, в эту ночь впервые заснул как убитый, едва добравшись до своего логова, и проспал без сновидений до утра.

Дни шли за днями, но ни один корабль не спешил забрать губернатора и его подданного с острова «Подарок Провидения».

С течением времени Грей привык понемногу к своему положению невольника и уже исполнял свою работу без проклятий и жалобных стенаний, как вначале. Тяжелая работа укрепила его мышцы и все тело его уже не болело, будто все кости его были перебиты. Кожа, под влиянием солнца, ветра и морской воды, огрубела, ранки и ссадины зажили и, удивительное дело, кожа даже как будто не замечала хищной мошкары. Хотя он и похудел, но вместо нездоровых жировых отложений развились мускулы. Он даже повеселел и иногда можно было слышать, как он, таща на плечах камень в 70–80 кило, насвистывал какую-нибудь игривую мелодию.

Ел он исправно и с большим аппетитом все, что давал ему Кинг, так как тяжелая работа требовала и обильной пищи, воды же было мало. Кинг по неведомым причинам очень ценил воду и не давал выпить ни одной лишней капли. 2-х скорлуп было мало, а на больше не хватало «денег» — работать больше положенных 10 часов не хватало силы. Иногда, очень редко, он позволял себе роскошь выкупаться 0,5 часа в пресном озере, когда становился уж очень невыносимым липкий налет соли от морского купанья. День купанья в озере был для него настоящим праздником.

Кинг слонялся без дела, наблюдая, как он работает и иногда позволял себе язвительную критику и резкие насмешки, которые Грей, нужно сказать правду, теперь принимал эпически спокойно. На Кинге лежали обязанности только раздобывать пищу: ловить рыбу, охотиться за доверчивыми птицами, собирать плоды, хотя и эти обязанности он иногда поручал Грею.

Грей смастерил шалаш, очень примитивный, но это не мешало Кингу величать его «дворцом». В этом шалаше жил теперь и Грей, понятно, возле дверей, но укрыться от плохой погоды и мошек в нем все же было можно. Затем Грей прочистил несколько просек в леске, чтоб можно было ходить не царапаясь и не обдирая одежды о каждую ветку бурелома; недели три возился, очищая озеро от водорослей и занесенных в него бурями веток и наконец с большим трудом сложил из обточенных и отшлифованных морем больших камней купальню, которая вполне отвечала требованиям губернатора.

Открытие купальни этот последний обставил очень торжественно и помпезно. Взобравшись на большой камень при свете луны, он сказал большую речь, в которой превознес до небес свое мудрое управление островом и подданными, расхвалил свою добродетельность и безустанную заботу и беспокойство о благосостоянии населения, отметив роль категории людей — творцов ценностей в истории человечества, а также, в коротких словах, отдал надлежащую дань высоким качествам Грея в роли рабочей скотины.

Единственный слушатель этой речи, до крайности утомленный многодневной тяжелой работой, на середине не выдержал и сладко заснул, чем вызвал шквал бурных ругательств оратора, обиженного тем, что перлы его красноречия пропали напрасно и грубо растолкавшего его.