— Не улавливаю логики, — сказала Оса.

— Сережка имеет в виду, что раз они собирались не один день колесить по нашим кварталам, то фальшивые номера для них просто опасны. Влипнуть можно в любой момент, ведь в Москве сейчас постоянные милицейские проверки, любую машину тормознуть могут, даже самую крутую.

— Крутые даже чаще тормозят! — ввернул Сережа. — Во-первых, больше вероятности, что бандит едет, а во-вторых, человек в крутой тачке предпочтет щедро откупиться, чтоб не связываться и времени не терять, особенно если спешит куда-то.

— Вот-вот, — кивнул Петька. — Понимаешь, Оса? Одна случайность, один малюсенький прокол с их стороны, и кто-то из патрульных заметит, что номера фальшивые. Поэтому они хороши только на один день. И потом, бандиты ведь не на серьезное дело выехали, а всего-навсего ищут нескольких детей. Так на фига им притворяться не теми, кто они есть?

— А раз они те, за кого себя выдают, то Мишке ничего не сделают! — подхватил Саша. — Ведь их сразу же сцапают, свидетелей полно, которые и номер машины запомнили, и видели, как Мишка с ними уезжал.

— Будем надеяться... — вздохнула немного успокоенная Оса.

— А я, пожалуй, вернусь к супермаркету, — сказал Сережа. — Ведь я Мишкин «напарник», бандиты меня видели, поэтому лучше будет ждать его там. А вы будьте здесь.

— Давай так, — согласились друзья.

И Сережа пошел к парковке, а остальные остались ждать его на пустыре.

Голяк сидел у задней стены супермаркета, на ящиках из-под апельсинов, рядом с большими воротами в складские помещения. Фургоны въезжали прямо в эти ворота и разгружались внутри. Он курил сигарету, стараясь держать ее как можно более залихватски, но при этом рука его чуть дрожала и он был бледен. Он до сих пор не мог прийти в себя после Мишкиной выходки.

— Слушай, ну твой друг — дурной! — обратился он к Сережке. — Но согласись, я ведь ни в чем не виноват. Я ведь вас предупредил? И хотел, чтобы у вас неприятностей не было. Так на хрена надо было на рожон лезть?

Голяк был напуган едва ли не больше всех. Впрочем, друзья несколько раз убеждались, что он на самом-то деле еще тот трус, и запросто скисает, если начинает пахнуть жареным.

— Разумеется, ты все сделал как надо, и тебе от нас — «большое спасибо» сказать можем, — ответил Сережа. — Слушай, а эти двое — они и правда совсем новые покупатели? Или все-таки раньше изредка появлялись здесь?

Голяк устало махнул рукой:

— Все пацаны говорят, что ни разу в жизни их не видели. Они специально подкатили, чтобы вас найти, факт. Я бы на вашем месте вообще... затих. И предкам капнул. У вас предки мощные, такой шухер могут поднять, что эти от вас отлезут... Слушай, а все-таки, по правде, за что они вас ищут?

— По правде — понятия не имеем! — ответил Сережа. — На чем угодно поклянусь. Наверное, ошибка какая-то.

— Да не может тут быть ошибки! — скривился Голяк. — Ты уж мне-то мозги не запаривай! Хотя, может, мне лучше не знать, — поспешно добавил он. — Меньше знаешь — спокойней спишь.

— Это точно, — кивнул Сережа. Говорить с Голяком ему было не о чем и незачем, и он пошел дальше. Тем более, что полчаса были на исходе.

Он завернул за угол супермаркета, и до парковки оставалось метров двадцать, как в его кармане запищал «уоки-токи».

— Алло! — сказал Сережа, поспешно выхватывая аппаратик и включаясь на связь.

— Это я! — раздался Мишкин голос, звучавший довольно глухо и слабо. Видно, Мишка находился на пределе дальности связи, которую обеспечивали «уоки-токи».