‑ Лола!

‑ Максим, ‑ откликнулась она, медленно расстегивая плащ.

‑ Какое облегчение видеть тебя! Я уже час мусолю этот коктейль. Обычай требует заказать танец на столе, засовывая банкноты девушкам за пояс для подвязок. Но меня это не вдохновляет.

‑ Танец на столе? Что это?

‑ По просьбе гостя танцовщица спускается со сцены и исполняет свой номер у него на столе, вращаясь вокруг шеста из нержавейки, как вон там. Это американское изобретение.

‑ Кстати, об Америке, а где же Ингрид?

Максим объяснил, что час назад Ингрид попросила его прийти, сказав про встречу с Габриэллой Тижер, но сама еще не появлялась. Он спокойно ждал гвоздя программы «Калипсо»: звездного выступления Пламенной.

‑ Полное раздевание, ‑ уточнил он.

‑ Замечательно, ‑ проронила Лола, заглянув в меню.

Она быстро освоилась, заказав коктейль с имбирем, предлагавшийся по цене литра шампанского. А шампанское, по ее мнению, продавалось здесь по цене килограмма икры и так далее. Неумолимая прогрессия.

Куда подевалась Ингрид Дизель, какая связь существовала между Фаридом Юнисом и «Калипсо», кто был таинственным информатором? Завсегдатаи кричали: «Га‑бри‑элла! Га‑бри‑элла!» ‑ и топали ногами, голос Мадонны потонул в шуме, пришло время Пламенной зажечь свою публику.

Все погрузилось во тьму. В глубине сцены вспыхнули языки пламени, и в ту же минуту голос американской певицы‑негритянки [Отрывок из композиции «Я не враг» (Лина). (Прим. автора.)] приковал публику к креслам:

You can't love nobody

Unless you love yourself

Don't take it out on me babe

I'm not the enemy.

Она вышла в красном платье, красиво обрисовывавшем фигуру, ее длинные рыжие волосы каскадом рассыпались по плечам. Высокая, мускулистая, с прекрасной грудью, пышными бедрами, точеными ногами.

Are you the man I love

The man I know loves me?

Come on talk to me boy

I'm not the enemy.

[Ты не можешь никого любить,

Если не любишь себя,

Не сердись на меня, малыш,

Я не враг.

Ты ли тот, кого я люблю,

Кто, несомненно любит меня?

Поговори со мной, дорогой,

Я не враг (англ.).]

‑ Уф, ‑ выдохнул Максим.

Начался стриптиз. Классический, без танцев на столе и шеста из нержавейки. Добротно сделанный номер. Старая история. Никто не двигался, все сидели, затаив дыхание. Пламенная сняла платье, чулки, трусики и осталась в туфельках с каблуками из плексигласа. И начала колыхаться, гнуться, извиваться. Уступать, колебаться и возвращаться вновь. Непринужденность. Щедрость. Пламя, горевшее в глубине сцены, расцвечивало ее тело. Тело с невероятной татуировкой на спине, которая начиналась от шеи и заканчивалась у ягодиц, изображая гейшу, игравшую с веселыми карпами. Афишу у входа в «Калипсо» явно ретушировали. Замысел стриптизерши был очень тонким. Она не снимала всего. Разрисованная кожа оставляла ей частицу тайны. Полное раздевание.

‑ Уф, ‑ повторил Максим перед тем, как все вновь погрузилось во тьму.

Воцарилось молчание, глубокое, как черная дыра, а потом зажегся свет, и зал взорвался громом аплодисментов. На сцене плавал лишь прозрачный дымок.

‑ Но все это не объясняет, куда делась Ингрид, ‑ сказала Лола.

‑ Какая восхитительная де…

‑ Мадемуазель Тижер ждет вас в своей гримерной, ‑ прервал его слуга.

Максим решительно встал. Пытаясь поспеть за ним, Лола подумала о том, что неплохо бы иметь крылатые сандалии, как у Меркурия.

Она сидела лицом к зеркалу, закутавшись в лиловый пеньюар, расшитый эмблемой «Калипсо» в серебристом полукруге, и расчесывала свои огненные волосы.