В этот момент примчался Петер. Он затормозил так резко, что заднее колесо велосипеда скользнуло по тротуару и вильнуло в сторону.

— Конверты и бумага! — громко крикнул связной с сияющим от радости лицом.

— А почему у тебя карман брюк оттопырился? — спросил его Вольфганг.

Готфрид не обращал на них внимания: он складывал листы бумаги и всовывал их в конверты.

— Да ничего особенного, — ответил невозмутимо Петер. — Я был у знакомых и там прихватил кусочек хлеба.

— Ага, так ты слямзил у них завтрак, не так ли? — Вольфганг укоризненно покачал головой.

— Успокойтесь! — приказал Готфрид. — Вот три конверта. Я пойду в отель «У льва», Вольфганг — в «Город Лейпциг», а Мышонок — в «Град». Петер останется здесь и будет внимательно наблюдать за обстановкой.

Готфрид вручил ребятам по запечатанному конверту.

Мышонок осмотрел свой и забеспокоился.

— Послушай, на нем ничего не написано!

— Ничего и не надо писать. Ты ведь должен вручить письмо лично, — сообразил Вольфганг.

— Разве что так!

— А теперь поспешим, — сказал Готфрид, — у нас не так много времени!

Все трое разошлись по своим объектам. Петер остался, он поглощал очередной бутерброд и внимательно разглядывал одетых по-воскресному прохожих. «А может быть, мне повезет, — думал он, — и я обнаружу в толпе того иллюзиониста».

Долговязый Готфрид быстро добрался до отеля «У льва». Его сердце забилось сильнее, когда он вошел сквозь вращающуюся дверь в вестибюль. За длинной и широкой стойкой сидел лысый человек и что-то записывал в конторскую книгу. Услышав приближающиеся шаги, он поднял голову и басом спросил:

— Что тебе надо?

Готфрид испуганно остановился. Он был не готов к столь нелюбезному приему и собрался было дать стрекача. Но тут же сообразил, что нечего паниковать: до двери — всего пять шагов. Портье, чтобы схватить его, надо было сначала обойти свою стойку. Кроме того, он был уже стар и не мог быстро бегать. Долговязый успокоился и даже сделал шаг вперед.

— Доброе утро, — выдавил он из себя и судорожно сжал в руках конверт. — Я из цирка и должен передать письмо господину Квакеру.

Лысый страж отеля посмотрел на конверт в руках Готфрида, затем перевел сердитый взгляд на мальчика.

— Кому, кому? — прошипел он. — Господину Квакеру? Ты что, насмехаешься надо мной? Сам ты настоящий квакер, бездельник!

Портье вскочил. Лицо его побагровело. Он схватил лежавшую перед ним длинную линейку и кинулся на Готфрида. Тот, естественно, не стал дожидаться, пока лысый добежит до него, повернулся на каблуках, рванул к вращающейся двери и выскочил на улицу, едва не сбив с ног человека, входящего в гостиницу.

Он остановился лишь около Петера.

— Парень, — вымолвил он, с трудом переводя дыхание, — ну и попал же я в историю, скажу тебе. Этот дурак едва не поколотил меня. Разве я виноват, что у иллюзиониста такая идиотская фамилия?

Возвратились Мышонок и Вольфганг. Им повезло больше. И в той, и в другой гостиницах портье вежливо ответили, что Квакер там не проживает.

— Почему мой так рассвирепел? — старался понять Готфрид. — Может быть, он плохо выспался?

— А что теперь? — спросил Вольфганг.

— Ясно что, — быстро отреагировал Мышонок, которому история с конвертами доставила большое удовольствие.