|
Или о том, как он закон нарушил (например, был связан с наркотиками, но потом сумел порвать, или даже о том, как ему пришлось убить бандита ради спасения собственной жизни, и это убийство так и осталось нераскрытым), или о том, как ему пришлось делать тяжелейший выбор (в одном из выпусков «Силуэта» врач рассказывал, как он принял решение ввести смертельную дозу лекарства ближайшему другу, которому оставалось жить не больше недели, и эта неделя означала бы для него только лишние невыносимые мучения) — словом, о чем-то таком, что всем может быть интересно. Мы познакомились с «силуэтчиками» недели две назад, когда их яхта остановилась около нашего острова, на одном из самых больших озер в системе Волго-Балта. Как потом выяснилось, у них был отпуск, и они решили совместить приятное с полезным, прокатившись по воде от Питера до Москвы, и заодно ища новые сюжеты и новых персонажей для своей передачи. Остров Соленый Скит, на котором мы живем, примыкает к огромному заповеднику, а заведует заповедником мой отец, Болдин Леонид Семенович. А «силуэтчики» задумали найти настоящего браконьера и снять исповедь браконьера для одного из выпусков своей передачи.
С браконьером у них не очень получилось, они вляпались в нашего местного Барона Мюнхгаузена, смотрителя маяка Виссариона Севериновича, который им таких баек наплел, что у них голова кругом пошла, да к тому же они, пытаясь снять «сагу о браконьерах», как это шутливо называл Павел, как можно натуральней, невольно вдряпались в одну из наших местных криминальных историй, чуть не лишились своей видеокамеры, да ещё милиция попросила их задержаться как главных свидетелей. И стало ясно, что до Москвы они не доплывут, не успеют. Они принялись головы ломать, как им подсократить и изменить маршрут, чтобы и по времени уложиться, и успеть снять как можно больше интересного, и тут им случай помог. Отец Василий, наш местный священник, позвонил отцу и сказал: — Подъезжайте-ка ко храму, Леонид Семенович, интересные вещи увидите. Да и вам, вероятно, может в пользу оказаться. Заинтригованные этим сообщением, мы поехали всей семьей, и Егоровы вместе с нами отправились. Я думаю, и так понятно, из начала рассказа, что Егоровы в это время гостили у нас, и Фантик приняла участие в наших приключениях, иначе бы как она тоже познакомилась с телевизионщиками. Но все-таки, пожалуй, стоит ещё раз сказать, что все Егоровы, и дядя Сережа, и тетя Катя, и Фантик, на три недели выбрались к нам погостить, из своего пушного хозяйства. Дядя Сережа был однокурсником отца по биофаку, но если отец в итоге стал заниматься заповедниками, то дядя Сережа занялся разведением пушных зверей. Сперва он работал в научном центре по изучению пушных зверей, а вот уже несколько лет как у него был собственный питомник, и дела его шли неплохо. Для того, чтобы попасть к отцу Василию, нам надо было только спуститься к берегу, на отцовском катерке переправиться к малой городской пристани, поставить катерок у причала и пройти минут десять до церкви. Сам отец Василий жил в домике при этой церкви. Добравшись до места, мы увидели перед церковью желтенький микроавтобус, а рядом с автобусом — круглолицего плотного человека, обсуждавшего что-то с нашим священником. Двое парней в рабочей одежде выгружали в это время из микроавтобуса какие-то черные металлические штуковины. Когда мы подошли совсем близко, то разглядели, что эти штуковины были частями узорных кованых решеток на окна и коваными подвесными фонарями. — Вот это да! — присвистнул отец. — Вот это работа! Это кто же такое чудо делает? Все изделия и вправду были очень красивы. Мало того, что сами витые узоры смотрелись на заглядение, настолько естественны и точны были все их переходы и перетекания, мало того, что в каждом кусочке сразу видна была тщательность, доступная только большому мастеру, эти узоры удивительно сочетались с церковью отца Василия, с её особенностями, силуэтом и размерами: установленные на свои места, решетки и фонари должны были немного «спрятаться», не выпячивая собственную красоту, а подчеркивая красоту церкви — и оттого ещё больше заиграть. |
