— Пандора? — спросила Пандора, кое-что знавшая о своей древней тезке.

При звуке этого имени Прометей вздрогнул.

— Да. Её звали Пандорой. Она была невероятно красива. Самая необыкновенная и лучезарная дева, которая когда-либо ступала по земле. Её кожа была гладкой, как шелк, а глаза подобны изумрудам. Её тёмные струящиеся волосы весело развевались, когда она носилась по лугам, а смех её был подобен пению херувимов на утреннем ветру.

— Хм, — ответила Пандора, — я слышала, что она была немного… ветреной.

— О да, — торопливо ответил Прометей, — она была суетной, глупой, вредной и ленивой настолько же, насколько прекрасной.

— И все же вы в неё влюбились?

Прометей кивнул.

— Я полюбил её, а она предала меня. Я понятия не имел, что Зевс подослал её специально, чтобы обрушить беды на расу людей. Увы, я ошибался. Пороки были выпущены из сосуда, и результат вы сами видите.

— Но ведь осталась ещё надежда, — сказала Пандора, пытаясь приободрить Прометея, который явно погрузился в депрессию.

— Обманчивая надежда, — тихо ответил Прометей. — Я поместил её туда для своеобразной страховки. Обманчивая надежда ложью своей удерживает человечество от массового самоубийства.

— И где теперь Пандора?

— Понятия не имею. После приговора мой брат — ну и дурак же он был! — женился на ней, дабы избежать моей участи.

— И вы никогда их больше не видели?

— Некоторое время они поддерживали отношения со мной, но вы сами знаете, как это бывает: открытки к дню рождения первые триста лет, а затем и вовсе ничего. Последний раз я слышал о них в тысяча двести шестьдесят восьмом году, когда Эпиметей работал сапожником, а Пандора зарабатывала на жизнь переводами. После освобождения я пытался найти их, но безуспешно. Без паспорта трудно путешествовать.

— А сосуд? — полюбопытствовала Пандора.

Прометей пожал плечами.

— Он неуязвим, так что наверняка до сих пор существует. Но вот где он находится, не представляю.

— Кофе! — объявил Джек, прикидывая, не сесть ли между Прометеем и Пандорой, или это будет уже слишком.

Придя к выводу, что будет, он уселся рядом с Мадлен.

Они проговорили с Прометеем до позднего вечера. Пандора рассказала ему о своей учебе на астрофизика. Прометей заметил, что, по его мнению, Роберт Оппенгеймер сделал то же самое, что и он: похитил огонь у богов и отдал его людям. Разница только в том, сухо заметил он, что Оппенгеймера никто не покарал. Пандора поведала ему о теории Большого взрыва, а он ей — о том, что созвездия создал Зевс. Спор получился горячим, и они только-только перешли к обсуждению свободной воли людей, когда Мадлен вдруг заявила, что собирается лечь, и потянула мужа за руку.

— Я ещё посижу, — сказал Джек.

— Все в порядке, Джек, — отозвался Прометей. — Спать с вашей дочерью в мои планы не входит.

Его откровенность застала Джека врасплох, и он рассмеялся собственной глупости.

— Потрясающе! — сказал он наконец. — Я пошёл баиньки.

Пандора и Прометей продолжали разговор, пока огонь в камине сам собой не потух. Прометей указал ей на изъяны в теории эволюции — например, как птицы могли развить крылья, в течение миллиона лет не имея никаких бесполезных придатков, которые затрудняли бы им выживание.