— Кроме того, она в курсе герцословацких дел. Если помните, ее муж был там в посольстве. Ну и как вы сказали, это женщина огромного личного обаяния.

— Божественное создание! — пробормотал лорд Катерхем.

— Итак, договорились!

Мистер Ломакс слегка отпустил лацкан плаща лорда Катерхема, и тот, воспользовавшись предоставленным ему шансом, поспешил освободиться:

— Всего доброго, Ломакс! Вы позаботитесь обо всем сами, не так ли?

Он юркнул в такси. Лорд Катерхем не любил достопочтенного Джорджа Ломакса ровно настолько, насколько один истинный христианин может не любить другого истинного христианина. Он не любил его пухлое, красное лицо, его тяжелое дыхание и его голубые глаза навыкате. Он подумал о приближающемся уикэнде и тяжело вздохнул: «Морока! Какая морока!» Затем он подумал о Вирджинии Ривел и несколько приободрился.

«Божественное создание! — сказал он про себя. — Божественное!»

4. ОБВОРОЖИТЕЛЬНАЯ ЛЕДИ

Джордж Ломакс направился прямо в Уайтхолл. Входя в роскошные апартаменты, в которых вершил государственные дела, он услышал усиленное шуршанье. Мистер Билл Эверсли усердно разбирал корреспонденцию, но большое кресло подле окна еще хранило тепло человеческого тела. Билл Эверсли был очень милый молодой человек. На вид лет двадцати пяти, крупный и довольно неуклюжий, с неправильными, но приятными чертами лица, с ослепительно белыми зубами и честными карими глазами.

— Ричардсон уже прислал отчет?

— Нет, сэр. Сходить к нему?

— Не стоит. Мне звонили?

— С телефонограммами разбирается мисс Оскар. Мистер Айзекстайн интересовался, не сможете ли вы пообедать с ним завтра в «Савое».

— Попросите мисс Оскар взглянуть на календарь. И если я не занят, пусть позвонит и скажет, что я согласен.

— Хорошо, сэр.

— А пока, Эверсли, найдите телефон в книге — миссис Ривел, Понт-стрит, 487 — и соедините меня с ней.

— Сейчас, сэр.

Билл схватил телефонную книгу, пробежал глазами колонку «Миссис», захлопнул книгу и подошел к стоявшему на столе аппарату. Он положил руку на трубку и остановился, как будто что-то вспомнил:

— Сэр. Я совсем позабыл. Ее телефонная линия сейчас на ремонте. Я имею в виду телефон миссис Ривел. Только что я пытался дозвониться, но безуспешно.

Джордж Ломакс нахмурился.

— Какая досада, — сказал он, — какая досада! — И в нерешительности забарабанил пальцами по столу.

— Если что-нибудь важное, сэр, я мог бы съездить к ней на такси. Сейчас утро, и она наверняка дома.

Джордж Ломакс задумался. Билл терпеливо ждал, готовый мгновенно сорваться с места.

— Видимо, так будет лучше всего, — сказал наконец Ломакс. — Хорошо, поезжайте, узнайте у миссис Ривел, будет ли она дома сегодня в четыре часа, и скажите, что я хотел бы поговорить с ней об очень важном деле.

— Хорошо, сэр.

Билл схватил шляпу и быстро вышел. Через десять минут он отпустил такси у дома на Понт-стрит, 487. Он позвонил и вдобавок громко постучал молотком. Дверь открыл слуга, которому Билл кивнул, как старому знакомому.

— Доброе утро, Чилверс. Миссис Ривел дома?

— Она собирается вот-вот уйти.

— Это вы, Билл? — раздался голос с верхнего пролета лестницы. — Я узнала вас по грохоту. Поднимайтесь и рассказывайте.

Билл посмотрел наверх, на ее смеющееся лицо — она всегда смеялась над ним, и не только над ним, доводя жертву до полной беспомощности.