|
выше: Атлантида, Ледниковый Крест, XV). «Мы Земля», значит: «Мы дети Земли». Так, в царстве Майя, на Юкатане, и в царстве Мами, в Вавилоне; так же и на Крите – уцелевшей свае рухнувшего, Средиземно-Атлантического моста, – в царстве здешней, для нас безыменной богини – фриго-хеттейской Ma. В той гемисфере, Западной, и в этой, Восточной, в том человечестве, первом, и в этом, втором, люди – дети одной Земли Матери. «Майя», «Мами», «Ma», – детский лепет к ней всех веков и народов.
весь род человеческий, как бедный рыцарь: A. M. D. – Alma Mater Dei.
XIII
Атлантида – остров – земля, из воды выходящая: вот почему первая Синяя Мать – Вода, а вторая Черная Мать – Земля.
XIV
Атлас – Отец, Атлантида – Мать. Человеколюбцы и страстотерпцы – оба; но Мать больше Отца. Кто любит детей своих и страдает за них, как мать? В муках рождает их – в муках любит, потому что все муки их – ее. Тайна любви, тайна страдания, божественна, – это поняло человечество только по сердцу матери. «Как напоишь слезами своими под собою землю на пол-аршина в глубину, так тотчас о всем и возрадуешься». – «Запало мне тогда это слово. Стала я с тех пор на молитве, творя земной поклон, каждый раз землю целовать; сама целую и плачу... И все больше о своем ребеночке плачу». Плачет Деметра о Персефоне, плачет Изида об Озирисе, плачет Иштар – о Таммузе, Астарта – об Адонисе, Кибела – об Аттисе; плачет Мать-Земля о человеке, Всех Скорбящих Матерь – о Сыне.
XV
В Малой Азии, у Смирнского залива, в древней Лидии-Дардании, древнейшей Хеттее, в двух часах пути от Магнезии, нынешней Маниссы, на северном склоне горы Сипила (Sipylos), сохранилось до наших дней, от четырехтысячелетней, может быть, древности, исполинское, в скале, изваяние Матери, сидящей на престоле, с поникшей головой и распущенными волосами. Известняковый утес, размываемый дождями и тающим снегом, так отсырел, что капли воды струятся по лицу изваяния, как вечные слезы, и облик тела так смутен, что кажется призраком. «Есть на скале Кодинийской изваяние Матери богов древнейшее, – сообщает Павзаний. – Я сам видел его: это лишь обрывистый утес, без всякого человеческого образа, вблизи... но издали кажется он скорбящей и плачущей женщиной» (Pausan., III, 22; I, 21). Это Ниобея Гомера: Ниобея Софокла: Это Каллимаха «плачущий камень»: В камень превратили боги Ниобею, чтобы избавить ее от мук, но и в камне мучается сердце Матери; слезы любви источает и камень. «Плачет Рахиль о детях своих и не хочет утешиться, потому что их нет» (Иер. 31, 15). Если чем спасется мир, то этим только плачем, ибо «сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим. 8, 26), – Дух Мать.
XVI
Тучная, дебелая, плоская, едва отличимая от камня – «камнерожденная», с правильным, как бы солнечным, диском вместо лица: солнце Любви – Матери – в Материи; такова она в изваянии на Арслан-Кайской скале, Arslan-Kaia, в Каппадокии (Perrot et Chipiez, V, 157). А на докимионской бронзовой монете тело ее как будто растет из каменной толщи скалы, – тоже едва от нее отличимое, подобное каменному призраку – великому Духу Земли (Th. Friedrich. Kabiren, 74). Облик человеческий во всех таких изваяниях сливается с камнем, срастается с ним: В тело переходит камень нечувствительно; одушевляется, бездушный; оживает, мертвый: Дух – Матерь в Материи. «Я не знаю, почему бы материи не быть достойной природы божественной», – говорит Спиноза в «Этике» (Spinosa, Aetica, I, 15 theor. |
