Они принялись обсуждать необходимое финансирование нашей экспедиции, а я сидел, опустив глаза и притворяясь, будто так старательно пережевываю все разом — творог, клубничное варенье, булочки и мед — что не могу издать ни звука. Сказать правду, в тот момент я от всей души ненавидел моего брата и боялся выдать свои чувства неосторожным взглядом или злым замечанием. Этот подлюга действительно настроился на то, чтобы провести все время в парке аттракционов, наплевав на наше расследование! И ещё я понимал, что чем больше денег Ваньке удастся выцыганить у отца, тем слабее становится надежда вернуть этого перебежчика под наши славные детективные знамена!

— Что ты молчишь? — обеспокоено спросила мама. — Тебе совсем не хочется в парк аттракционов?

— Стараюсь побыстрее запихнуть в себя свой завтрак, — промямлил я. Черт подери! Родители слишком часто подмечают то, что им не следует!

В общем, через полчаса мы были на борту отцовского катерка и стремительно неслись к причалу спасательной станции. Еще минут десять — и мы стояли на причале и махали отцу, по уши обеспеченные и карманными деньгами, и полезными наставлениями.

— Пошли скорей! — Ванька потянул меня за рукав.

— Приди в себя! — рявкнул на него я. — Ах ты, мерзкий крысенок, тебя поманили сладким калачиком, ты и готов продать все на свете! Как насчет наших планов? Ты уже не собираешься выручать Пижона? Пусть остается в руках Степанова, да? Валяй, предай его ради пары поганых аттракциончиков!

— Заткнись! — мой брат подобрался, как бродячий кот, когда тому некуда отступать и остается только шипеть на огромную собаку, которая его обнюхивает, да настраиваться на то, чтобы дорого продать свою жизнь. — Тоже мне, воспитатель нашелся! Эти деньги даны нам на аттракционы, и мы имеем полное право их потратить, а пять часов — это уйма времени! Мы все-провсе успеем!

— У нас только пять часов на все, что надо успеть! — возразил я. — Сам считай! Нам надо побывать у отца Василия, добраться до заповедника и потом вовремя быть на причале! Если мы сядем на пригородный автобус, то ехать нам на нем до остановки, от которой удобней всего пройти к дальним охотничьим домикам — минут сорок, да ещё прождать этот автобус можно минут двадцать, а то и сорок, если не повезет с расписанием! Вот тебе уже больше часа. Идти по лесу до дальней речки, на которой стоит охотничья база, тоже получится не меньше сорока минут, даже учитывая, что мы знаем все прямые тропки и можем срезать путь там, где больше никто не рискнет! В общем, со всеми возможными накладками, которые всегда бывают, у нас получается около двух часов в один конец! Мы не знаем, сколько времени мы проведем, наблюдая за Степановым. Ну, допустим, полчаса нам хватит, чтобы понять, там Пижон или нет, ведь там не будут особенно скрывать его присутствие — все свои, и криков Пижона никто не услышит! Вот тебе уже четыре с половиной часа. Хорошо, нам не надо возвращаться в центр — от остановки на шоссе возле заповедника до остановки у церкви отца Василия от двадцати минут до получаса, смотря с какой скоростью будет идти автобус. И, все равно, даже если мы выиграем минут двадцать, у нас все равно будет меньше часа, чтобы навестить отца Василия, расспросить его, посоветоваться с ним, как выручить Пижона — и сломя голову бежать на причал, чтобы успеть вовремя! Говорю тебе, у нас всего пять часов, и время уже тикает!

— Оно совсем утикает, пока ты тут будешь разглагольствовать! — проворчал Ванька. Однако было заметно, что он пристыжен. Я отчетливо видел, что он разрывается надвое между одинаково сильными желаниями, перепробовать все чудеса парка аттракционов и продолжить наше расследование.