− Проклятье, − ругнулся Призрак.

− Перестань себя так вести, − сказал Кельсер. − Наша работа жизненно важна. Мы будем разгадывать тайны вселенной. Космера, как его называют.

− Что… что ты имеешь в виду?

Кельсер улыбнулся.

− Мне кажется, я сейчас упаду в обморок, − признался Призрак.

− Там большое-пребольшое пространство, парень, − объяснил Кельсер. − Больше, чем я когда-либо знал. Невежество чуть не лишило нас всего. Я не позволю этому случиться вновь. − Он прикоснулся к уху Призрака. − В посмертии мой разум расширился, и мне выпала возможность кое-что узнать. Мое внимание не было сосредоточено на штырях, иначе я бы во всем разобрался. И все-таки я познал достаточно, чтобы стать опасным, а вдвоем мы будем разгадывать остальное.

Призрак отстранился. Он теперь принадлежал себе! Ему нет необходимости просто делать то, что скажет Кельсер. Проклятье, он даже не знал, правда ли это Кельсер. Однажды его уже одурачили.

− Зачем мне это нужно? − резко спросил Призрак.

Кельсер пожал плечами.

− Понимаешь, Вседержитель был бессмертен. Объединив способности, он смог сделать себя неподвластным старению, неуязвимым перед любыми смертельными угрозами. Ты рожденный туманом, Призрак. Полдела сделано. Разве тебе не любопытно, что еще можно попробовать? В смысле, у нас есть куча невостребованных инквизиторских штырей…

Бессмертен.

− А ты? − поинтересовался Призрак. − Что с этого получишь ты?

− Ничего особенного, − сказал Кельсер. − Одну маленькую вещь. Кое-кто однажды объяснил, в чем моя проблема. Нить, та, что удерживала меня в физическом мире, обрезана. − Его улыбка стала шире. − В общем, мы просто найдем мне новую.

Послесловие

Путешествие Кельсера я начал набрасывать вскоре после окончания первой книги «Рожденного туманом», где-то в 2003–2004 годах. Это одна из тех вещей, о которых писателю реально очень сложно не говорить фанатам, когда они задают вопросы. (И я признаю, что не единожды сломался и шепнул фанату с разбитым сердцем держать глаза пошире, высматривая приметы того, к чему может быть причастен Кельсер в следующих книгах цикла.)

Воскрешать персонажа всегда опасно. Обесцениваются последствия его смерти для сюжета, уменьшается серьезность опасностей, которым подвергаются персонажи. В то же время я понимал, что именно история Кельсера все-таки была не закончена. Читатели это почувствовали. Еще было что рассказать.

Я рад, что могу донести ее до вас. Многие годы я не был уверен, допишу ли я эту историю. То, что делал Кельсер, было строго увязано с циклом «Рожденный туманом» (а третья книга пронизана подсказками о том, что он затевает). Тем не менее я не был уверен, что смогу написать связное повествование, а не просто ряд примечаний.

В итоге я решил, что столкнусь с большей проблемой, если НЕ напишу эту историю, потому что Кельсер оставил дыру в цикле «Рожденный туманом». Есть слишком много вопросов, на которые без этой повести ответить нельзя.

Как бы то ни было, спасибо за то, что отправились вместе со мной в это путешествие. И, пользуясь случаем, хотел бы порекомендовать цикл о Ваксе и Уэйне тем, кто его еще не читал (Вторая эра «Рожденного туманом», начинающаяся романом «Сплав закона»). Если вам пришлась по душе эта повесть, думаю, понравится и следующий цикл. Книги о Ваксе и Уэйне основываются на мире первой трилогии и достраивают его, расширяя знания о Скадриале в некоторых очень интересных направлениях.

Кроме того, если внимательно читать романы о Ваксе и Уэйне, то можно догадаться, что в это время замышляет Кельсер.