Ее смущение и явный испуг он чувствовал кожей. Но Габриэль слишком хорошо знал женщин, чтобы принять сопротивление за отказ. Не испытай она серьезного искушения, она бы не была так испугана и смущена.

— Как вы сюда проникли? Дверь была не заперта на замок или…

Тут он заметил, что все обыскиваемые ею металлические ящики снабжены висячими замками. Сейчас открыт был только один из них.

— Так вы умеете вскрывать замки?

Она поежилась:

— Да, умею. Просто я обладаю некоторым талантом…

Интересно, какие еще таланты она скрывает.

— По счастливой случайности я тоже обладаю этим даром.

Он потянулся к одному из еще не вскрытых ею ящиков, на каждом из которых было написано имя. На том, что был у него в руках, значилось «Митчем.» и висел небольшой замок.

— Вот.

Подняв голову, он увидел изящную ручку, обтянутую перчаткой из тонкой кожи, в которой она держала шпильку для волос.

— Как раз подходящий размер.

Их руки соприкоснулись. В одно мгновение замок был открыт, крышка ящика откинута, и Габриэль извлек из его недр стопку бумаг.

— Вам еще не удалось набрести на следы компании — имена или что-то другое?

— Нет. Ничего. Ни здесь, ни в соседней комнате ни одного ящика с названием компании. Но где-то ведь хранятся их бумаги, верно? Если они представлены как клиенты фирмы, то для них должен быть отведен отдельный ящик.

— Надеюсь, вы правы.

Они неутомимо трудились бок о бок, быстро просматривая бумаги. Время шло. Наконец графиня вздохнула и, уложив бумаги в последний ящик, опустила крышку и толкнула его Габриэлю, чтобы он запер ящик на замок.

— Здесь тоже ничего.

— У нас еще остается комната Терлоу, и, значит, мы сделали только полдела.

Поставив ящик на верхнюю полку, Габриэль вернулся к столу, взял лампу и сделал знак графине.

Она закрыла толстую папку, которой пользовалась как экраном, и положила ее на место, потом бросила последний пытливый взгляд на стол, проверяя, осталось ли все в прежнем порядке.

В комнате Терлоу они снова произвели все необходимые действия: очистили стол от бумаг, поставили лампу, затенив папкой со стороны окна, и принялись за дело.

Это была медленная и кропотливая работа. Они просматривали документы один за другим, выискивая хоть какие-нибудь следы Восточно-Африканской золотодобывающей компании. Кабинет Терлоу вселил в них надежду: в комнате было больше ящиков и полки казались выше.

Габриэль уже наполовину просмотрел второй ящик, когда услышал приглушенное «ох!».

Он поднял голову как раз вовремя, чтобы заметить, как целая гора ящиков накренилась и падает на голову графини. Не теряя времени, он бросил на пол бумаги, которые держал в руках, и в два прыжка оказался рядом с ней.

Она выглядела достаточно высокой, чтобы дотянуться до верхней полки, но могла только коснуться ящиков и была не в силах удержать, в результате они заскользили вниз, прямо ей на голову…

Габриэлю удалось перехватить их в самый последний момент. Они оба замерли. В это мгновение его отделяло от графини не более дюйма. Аромат ее духов будоражил его.

Побуждение преодолеть разделявшее их ничтожное расстояние и почувствовать ее тело было почти нестерпимым.

Наклонив голову, он слегка коснулся губами ее виска, прикрытого вуалью. Дама замерла. Теперь это было уже не просто физическое, а скорее чувственное напряжение. Она балансировала на краю пропасти, готовая рухнуть в нее.

Габриэль сделал едва заметное движение к ней. Его губы скользнули от виска к не прикрытым вуалью волосам. Он наклонил голову и поцеловал ее в завиток над ухом; потом его губы скользнули еще ниже, дразня и возбуждая ее прикосновением к чувствительному месту под мочкой.