– Этого… не может быть! – в ужасе воскликнула Шарлотта. – О, Алана, этого нельзя допустить!

– Мы и не допустим, – спокойно ответила Алана. – Я только говорю вам то, что чувствует князь.

– Главное… главное, – отчаянно произнесла Шарлотта, – чтобы я не оставалась наедине с ним.

– Это правильно, – согласилась Алана, – только не представляю, как мы можем предотвратить это.

– Наверное, я могу отказаться, если он предложит мне разговор наедине? – Шарлотта в крайнем возбуждении зашагала по комнате. – Мне надо посоветоваться с Шейном. Рассказать ему, что я чувствую.

– Шейн знает об этом, потому что чувствует то же самое, – ответила Алана, – Вам надо соблюдать осторожность! Если леди Одель заподозрит о ваших отношениях, она пожалуется вашим родителям. Они не позволят Шейну гостить у вас в замке, и вы вряд ли будете иметь возможность где-нибудь увидеть его.

– Вы сказали, что спасете меня! Вы должны меня спасти! – настойчиво проговорила Шарлотта.

– Я постараюсь, обещаю вам, – отозвалась Алана.

– Выберите себе платье, – пригласила Шарлотта, – Пусть оно сделает вас такой красивой, что князь не в силах будет устоять перед вами.

Они прошли в гардеробную, где были развешаны платья Шарлотты.

– Подберите что-нибудь, в чем вы будете выглядеть необыкновенной, совсем непохожей на остальных, – проговорила Шарлотта, открывая дверцу шкафа.

Алана не ответила, но подумала про себя, что это будет не просто. Предполагалось, что этим вечером гостей будет еще больше, чем в предыдущий день, а на завтра леди Одель намечала устроить еще более грандиозный бал. Учитывая теперешнее настроение князя и то, что леди Одель намерена была держать ее в тени, Алана вполне могла остаться незамеченной.

Чем больше она думала о поведении князя, тем с большей проницательностью чувствовала, что он сожалеет о своем порыве. Он всеми силами боролся с ощущением, что они чем-то необъяснимо близки друг другу. Подавляющему большинству людей, включая леди Одель, подобная мысль показалась бы странной. Но князь отличался от других и, исходя из собственного опыта, Алана знала, что и сама она… "Он отвернулся от меня, – повторяла про себя Алана, – Он больше ничего не хочет узнавать обо мне… не хочет вслушиваться…" Она вспомнила, как он сказал, что в ее глазах кроется тайна, но она знала почти так же хорошо, как если бы он сам сообщил ей об этом, что он неколебим в своем решении жениться на обычной английской девушке без скрытых глубин и необъяснимых чувств.

Алана вздохнула. Разве могла она противостоять князю? Он слишком хорошо владел собой, слишком велика была его власть, на что бы он ни направлял ее – на добро или зло!

– Должны же мы найти что-нибудь, в чем вы будете выглядеть так восхитительно, что он не сможет устоять против вашей красоты! – отчаянно произнесла Шарлотта.

Алана окинула взглядом ряд вечерних туалетов из тюля, атласа, крепдешина и кружев. Все платья были белыми, лишь некоторые из них украшали цветные ленты и искусственные цветы. Алана вдруг вспомнила ленту, которую носила на шее.

– А где то, с фиалками? – спросила она.

– Я носила его весной, когда была в трауре по бабушке, – ответила Шарлотта. – Но я сказала горничной собрать все, что у меня есть, поэтому оно тоже здесь оказалось.

Она открыла другой шкаф. Здесь висели цветные платья – бледно-розовые, синие и розовато-лиловые.