– Я ведь не собиралась убивать его, – прошептала она едва слышно.

Риджуэй заказал для них две комнаты в почтовой гостинице, которые оказались просторнее и лучше обставлены, чем те, которые они занимали накануне. Между комнатами также имелась отдельная гостиная.

– Я прошу вас прилечь на часок, – сказал он, проводив ее в одну из спален. Потом, не отпуская рук Флер, посадил ее на кровать. – Мы сегодня будем обедать позже. А пока я советую вам поспать.

Она подчинилась и откинулась на подушки. Он снял с нее туфли. Девушка, казалось, пребывала в каком-то оцепенении и никак не могла вернуться к реальности.

– Вам, очевидно, надо снять и платье, как только я выйду.

– Да.

– Мне надо кое-куда сходить, – сказал он. – Я скоро вернусь.

– Да, – покорно ответила она.

Ее даже не интересовало, к кому он собирается пойти в этом незнакомом месте, ей не показалось это странным. Она закрыла глаза и почувствовала, что его губы коснулись ее губ, прежде чем он вышел из комнаты.

Надо заснуть, думала Флер… Потом ей показалось, что она долго пробыла в забытьи, а он уже снова стоял над ней, как было в тот момент, когда она закрывала глаза. В комнате горела свеча, и за окнами было совсем темно.

– А я-то думал, что вы уже пообедали и отослали мою остывшую еду обратно. Вы спали все это время?

Она с удивлением посмотрела на него. Его темные глаза блестели. Очнувшись окончательно, она поняла, что лежит в постели гостиницы одетая, а возле нее стоит герцог Риджуэй.

– У меня для вас хорошие новости, – сказал он. – Вы не убивали Хобсона. Ни намеренно, ни случайно, ни как-нибудь еще. Этот человек жив и обретается где-то в полном благополучии. А в его карманах позвякивают денежки, полученные им от Броклхерста.

Она смотрела на него, ничего не понимая, как во сне.

– А похоронен здесь на кладбище, – пояснил он, – гроб, набитый камнями. И наш приятель вовсе не придавлен этим надгробным камнем, Флер. Вы совсем, совсем свободны, любовь моя, свободны и от петли, и от угрызений совести.

Глава 24

Они обедали очень поздно. Герцог не предполагал, что будет так долго отсутствовать, и Флер не думала, что так крепко заснет.

– Я никак не ожидал, что узнаю все так быстро, – сказал герцог, когда они сели за стол в своей отдельной гостиной. – А рвение сэра Квентина Дайда, здешнего старосты, оказалось просто удивительным. Он готов был, казалось, перекопать все кладбище в одиночку и голыми руками, если бы под рукой не оказались слуги и я не указал бы ему нужную могилу.

– Но как вы догадались? Я не могу понять…

Это был вопрос, который Флер не раз задавала себе сегодня.

– А почему кому-то не захотелось хоронить человека там, где он умер и где его знали, или в том городке, где живет его семья? У вашего кузена не было выбора, и он решил якобы похоронить тело в таком месте, где покойника никто не знал.

– Потому что кто-то мог захотеть взглянуть на него?

– Разумеется, и семья, и кто-то из Герон-Хауса, друзья Хобсона, жившие по соседству. Ваш кузен не мог рисковать.

Но он не сумел как следует запутать следы и рассказывал разным людям всякие истории, которые противоречили одна другой. Мне кажется, он не рассчитывал на то, что кто-то займется тщательным расследованием этого дела. Ешьте же, Флер.

Флер невидящим взглядом посмотрела на свою тарелку.

– Как я могу есть?

– Ножом и вилкой, – ответил он. – Ну, и как вы себя чувствуете теперь, освободившись от обвинений?

– Но куда делся Хобсон? – недоумевала она. – И почему скрыл от своей семьи, что остался жив?

– Несомненно, ради денег.