– Не знаю. – Она улыбнулась. – Украшение, которое вы купили для меня?

– Нет. Попытайтесь еще раз.

– Не знаю… Как же я могу догадаться?

– Но вы должны знать. Что я привез с собой, если наконец-то приехал к вам?

Она покачала головой и снова улыбнулась.

– Специальное разрешение, – сказал герцог. – Специальное разрешение на брак. Так что теперь я могу назвать вас своей, если только вы скажете «да».

– Адам… – Она прикоснулась к его шраму. – О Адам…

– Так вы согласны? – спросил он. – Вы согласны выйти за меня замуж, Флер? Я знаю, что я не такой уж большой приз, и вы тоже об этом прекрасно знаете. Но я буду любить вас всегда, и вы станете герцогиней, хозяйкой Уиллоуби. Вы согласны, Флер?

– Адам… – Она провела пальцем по шраму. – Подумайте как следует, прошу вас. Вспомните о том, что вы знаете обо мне, о том, кем я была и кем стала.

– Проституткой? – Герцог заметил, что Флер залилась краской. – Так вот, – продолжал он, – я требую, чтобы вы внимательно меня выслушали. У Сибиллы была чахотка. Но все-таки у нее еще оставался шанс… Во всяком случае, она могла рассчитывать на мою поддержку и на любовь Памелы.

Но Сибилла разочаровалась во всем, она утратила интерес к жизни и даже на Памелу уже не обращала внимания. А когда получила известие о смерти Томаса, решила, что ей больше незачем жить.

– Несчастная женщина, – вздохнула Флер. – Мне ее очень жаль, Адам.

– Мне тоже. Но выслушайте меня, Флер. Тогда, в Лондоне, вы оказались в ужасной ситуации. Но вы не сдались, вы боролись за жизнь и делали все, чтобы выжить. Мне очень жаль Сибиллу. Жаль, но не более того. А вас, Флер, я уважаю. Уважаю за выдержку и мужество.

Она судорожно сглотнула.

– Возможно, вы так говорите потому, что знаете: вы были у меня единственным мужчиной. А что бы вы сказали, если бы у меня их было множество?

– Не надо об этом, – сказал он. – До женитьбы, Флер, я спал со многими женщинами. Даже не помню, сколько их было. Что вы на это скажете?

Она немного помолчала, потом сказала:

– Не надо об этом.

– И вы ведь все равно любите меня?

– Конечно. – Она провела ладонью по его щеке. – Все это в прошлом, Адам. Я не могла ничего с этим поделать, а вы теперь ничего не можете изменить. Меня не тревожит ваше прошлое.

– А меня – ваше. Вы согласны стать моей герцогиней, Флер?

– А Памела? – спросила она.

– Она немного беспокоилась, думала, что мне не очень-то хочется, чтобы вы стали ее мамой. Но я заверил ее в том, что именно этого хочу больше всего на свете, – улыбнулся герцог.

– Она обожала свою мать, – заметила Флер.

– Да, и всегда будет ее любить, – сказал он. – Нам надо сделать так, чтобы Памела никогда не забывала свою мать. Флер. И надо надеяться, что она никогда не узнает всей правды. Она должна думать о Сибилле как о преданной матери, красивой и порядочной женщине. Вы никогда не замените ей мать, но можете стать хорошей мачехой. И я уверяю вас: она будет любить вас обеих.

Флер положила голову ему на плечо.

– Так вы согласны стать моей женой?

– Да, – ответила она, закрыв глаза.

Герцог уткнулся лицом в ее волосы и тоже закрыл глаза.

Он молчал, потому что знал: в этот момент им не нужны слова: они понимают друг друга без слов. Так же было и в ту памятную ночь, год назад.

– Я должен сделать признание, – проговорил он наконец. – Я боялся получить от вас письмо, в котором вы сообщали бы мне, что беременны. Боялся получить его – и в то же время страстно желал, чтобы это произошло.