Он развернулся и пошел быстро прочь. Алиса осталась на дорожках сада одна. Уже темнело, тени становились все гуще, все длиннее.

Алиса постояла, отдышалась, пытаясь привести нервы в порядок, затем, немного успокоившись, направилась к дому. Надо было закончить этот вечер, и как-то достойно это сделать, без скандалов и кислых гримас… Ради Романа.

«У Романа есть статья… В одном журнале, он показывал недавно… Надо найти этот журнал и дать его Игнату. Он прочитает эту статью и, возможно, изменит свое отношение к брату!»

В статье, написанной Романом, речь шла о счастье, о том, как его достичь. А принцип достижения счастья был очень простой: надо жить, получая радость и удовольствие от всего происходящего. Если удовольствие не достигается, то тут надо изменить – либо себя, либо свои цели, либо окружение, место жительства… Может, Игнату станет легче, если он уедет отсюда, куда-нибудь далеко. На расстоянии-то гораздо легче любить своих близких, прощать им все.

Да, хорошо бы этот человек куда-то уехал.

Игнат не всегда сопровождал ее на подобных мероприятиях, делал это выборочно, и вот как раз тут, с этим юбилеем брата, пустить все на самотек уж точно никак нельзя. Если мать, напившись шампанского, упадет ночью на каблуках, то, весьма вероятно, сломает себе что-нибудь, кости-то уж хрупкие – возраст, остеопороз, все такое. Тогда придется за ней ухаживать по-серьезному.

Не самому, конечно, горшки из-под нее выносить, но искать сиделку, а это самое сложное – искать человека, готового терпеть вздорный и капризный характер Ларисы Игоревны.

…Игнат уложил мать на ее диван. Снял с нее туфли, парик, укрыл и вышел из дома.

Это был не его дом вообще, хотя он и провел здесь часть своего детства.

В свое время, давно, мать оформила дом на себя, ни метра тут теперь не принадлежало Игнату.

По ночному городу Игнат шел к Дарье, в Дарьин дом, и старался ни о чем не думать. Он в последнее время вообще ни о чем не думал, кроме своей работы. Так проще и так продуктивней, кстати. Если бы и остальные люди меньше размышляли бы о своих проблемах, о личной жизни, семейных неурядицах, а больше – о работе, то мир стал бы гораздо совершенней.

Все последние месяцы Игнат придумывал, чем бы заменить искусственную вентиляцию легких, процедуру достаточно тяжелую и несущую определенные риски при лечении пневмонии. ИВЛ – крайняя мера, и хорошо бы до нее не доводить пациента.

Поэтому Игнат создал свой, особый аппарат для ингаляций при начавшейся пневмонии. Там использовалась специфическая, раздельная система вдыхаемого и выдыхаемого воздуха. В легкие человека подавалась нагретая воздушная смесь, на основе кислорода и одного из инертных газов. Выдыхался же воздух уже по другому принципу.

Подобные ингаляции очень благотворно действовали на пациентов и позволяли обойтись без ИВЛ. Собственно, первым этот аппарат Игнат протестировал на себе сам, когда переболел коронавирусом.

Затем он протестировал эту систему на других пациентах, добровольцах, и все они быстро пошли на поправку.

Когда приходилось напряженно думать о работе, то для переживаний не оставалось времени. Жизнь скользила мимо – легко и быстро, практически не цепляя, не подбрасывая новых впечатлений.

…Игнат оказался у дома Дарьи во втором часу ночи. Осторожно открыл калитку, пробежался неслышно, на цыпочках, по дорожке, ведущей к крыльцу, поднялся на него и, тоже со всей осторожностью, принялся проворачивать ключ в замке.

Вытащил ключ, распахнул дверь и вздрогнул – на пороге стояла Даша, в ночной рубашке до пят, цветастый платок наброшен на плечи, волосы примяты в одну сторону.

– Зачем ты вскочила? – шепотом спросил Игнат.