– Разумеется. Я никоим образом не хотел… – выдавливает он из себя,

– Мне нет дела до того, что вы хотите. Или не хотите. Но когда я гуляю по кладбищу, то хочу, чтобы меня оставили в покое. Поэтому убедительно прошу вас не лететь сюда сломя голову, едва завидев меня. Ваше появление всякий раз меня раздражает.

Каролина говорит это, повернувшись к нему спиной. У нее нет ни малейшего желания снова заглядывать в эти странные глаза. Вместо этого она беспрестанно ищет Оке. Но вот он появляется, вдалеке, и Каролина спешит ему навстречу. Во всяком случае, хорошо, что она сумела высказать Соглядатаю все, что хотела. Ее выпад на сей раз должен возыметь действие!

Где-то неподалеку она слышит его голос – тихий и спокойный:

– Обещаю, что больше не стану беспокоить вас.

– Премного благодарна.

Она оборачивается и смотрит на него ледяным взглядом. Но он уже повернулся и уходит прочь.

Вот и прекрасно! Больше никогда не придется иметь с ним дело.

Тут к Каролине подбегает Оке, и они поспешно уходят с кладбища.

После полудня время тянется долго.

Оке насквозь промок и продрог. В таком виде его нельзя выпускать обратно на улицу. С него нужно снять всю одежду и хорошенько просушить. Но что же на него надеть? Каролина пытается уговорить мальчика примерить один из ее теплых свитеров, который пришелся бы ему ниже колеи. А на ноги предлагает пару носков.

Но Оке наотрез отказывается. На носки он еще, так и быть, согласен, но на свитер – никогда!

Все уговоры бесполезны – Оке упорно сопротивляется. Но тут Каролина вспоминает о сундуке с мужской одеждой, который стоит на чердаке. Эта одежда осталась у нее еще с тех пор, как она была Карлом Якобссоном в Замке Роз.

Конечно, эти вещи сильно велики Оке. Но мальчугану к этому не привыкать: одежда, которая ему всегда доставалась, часто была либо слишком велика, либо слишком мала, так что он не возражает, лишь бы это была мужская одежда. В этом все дело. Надеть на себя девчачьи вещи – значит уронить свою честь.

Пока они пререкаются, Тира кричит не переставая. Ее крик беспокоит соседку, живущую этажом ниже, и та тут же решает разузнать, что происходит. Речь, понятно, вряд идет о каком-то страшном беспокойстве – соседка скорее делает вид, что беспокоится. На самом деле она уже давно интересуется Каролиной и сейчас желает лишь воспользоваться случаем, чтобы удовлетворить свое любопытство. Она быстро поднимается по лестнице и стучит в дверь. А когда ее впускают, не торопится удалиться. Жадным взглядом окидывает детей и набрасывается на Каролину с тысячью вопросов и неиссякаемым потоком слов.

Чтобы положить конец ее расспросам, Каролина вынуждена объясниться: это не ее дети. Нет, это не ее брат и сестра, и они не будут тут жить. Так что волноваться не о чем. Дети здесь только временно. Соседка может спокойно уйти. У них есть все необходимое, заверяет Каролина, но в ответ встречает подозрительный взгляд:

– Что-то не похоже. Они наверняка нищие. Каролина стоит, держа на руках Тиру. А та знай себе кричит.

В этот момент появляется Ингеборг. Совершенно неожиданно. Они с Каролиной не договаривались о встрече. Словно ангел, ниспосланный с небес, Ингеборг, как обычно, тут же смекает, в чем дело.

– Нет-нет, сейчас нам некогда заниматься разговорами! – заявляет она, вежливо, но решительно подталкивая соседку к двери. Ингеборг говорит учтивым, однако не терпящим возражений голосом. Соседка тут же теряется и начинает извиняться.

– Я просто забеспокоилась… думала, могу чем-нибудь помочь…

– Спасибо, но мы справимся сами. Еще раз спасибо, что вы заглянули. Спасибо, спасибо, до свидания.

Ингеборг решительно захлопывает дверь и быстро подытоживает ситуацию.

– Пожалуй, мне нужно прямиком отправиться за покупками.