Знай же, что будо — это жесткое искусство воинов, искусство смертников. Это искусство людей, не умеющих мыслить вне рамок, в которые их поместили, и вне предназначения, ради которого их создали. Люди, идущие по пути будо, не следуют настоящему искусству. Они предназначены для смерти. Это — люди смерти. Выполняя свое предназначение, они могут получить удовольствие от смерти, но это удовольствие они получают только один раз.

Настоящее искусство — это искусство жизни. Люди жизни устраняют препятствия на своем пути самыми разными способами, но они всегда делают это с наименьшим вредом для себя. Только в крайнем случае воин жизни сталкивается с врагом лицом к лицу, не использовав всех косвенных средств для его устранения со своего пути. В моем понимании, в понимании традиций воинов жизни «пробить голову» не означает физическое устранение. В первую очередь это ближе к тому, что на западе называют «промыванием мозгов». Человека можно заставить изменить свои взгляды, направить его мировоззрение в другое русло.

Еще один способ «пробивания головы» — навязать противнику определенные тревожные мысли, сомнения в отношении его жизненной позиции, целей, мировоззрения, его соратников или учения. Внушив сомнения или страх противнику, воин жизни во многих случаях может достигнуть цели, избежав прямой конфронтации.

Кстати, можно воздействовать не на самого противника, а на его окружение, добиваясь того, чтобы это окружение само пробило ему голову, например, изо дня в день оказывая на него давление и тем самым вынуждая его изменить свои цели, неприемлемые для воина жизни.

Неожиданно открывшаяся передо мной перспектива «пробивания головы» без прямого контакта слегка меня ошеломила.

Посмеиваясь, кореец предложил мне самому придумать какие-нибудь ситуации и способы «пробивания головы», и в последующие несколько часов мы оживленно обсуждали эту тему. Азиат просто ошеломил меня каскадом совершенно невообразимых ситуаций и использованием для «пробивания головы» двойных, тройных и т. д. психологических ловушек, которые моему тогда слишком прямолинейному и неискушенному уму показались верхом изощренности и коварства.

Наконец я сказал:

— Все, что ты говоришь, относится скорее к психологии, чем к боевым искусствам. Все эти психологические построения чересчур громоздки и сложны. Неужели воины с такой углубленностью изучают психологию, искусство общения и все то, что этому сопутствует?

— Искусство поединка — не цель, а средство для воина жизни, — сказал кореец. — То, что действительно является настоящим искусством, на постижение которого уходит вся жизнь, — это учение, которое воины жизни называют «Вкус плода с дерева жизни», — и это искусство, которое включает в себя все аспекты и грани жизни, и дарует воину способность наслаждаться своим существованием и окружающим миром в любых, даже самых тяжелых условиях.

— Посмотри, как здесь красиво, — продолжал он, широким жестом указывая на реку и окрестности. — Сотни раз ты можешь пройти мимо этой красоты и даже не заметить ее. А ее можно созерцать, ею можно пользоваться для восстановления сил и улучшения своего здоровья и благосостояния, с помощью этой красоты ты можешь заставить врага стать твоим другом, и ты даже не представляешь, сколько еще применений можно найти этой красоте.

— Неужели это тоже составляющая твоего искусства? — спросил я.