Чего она только не придумывала, чтобы убежать, но Красный Герцог неусыпно следил за ней все три дня. На ночь он связывал ее полностью, а днем только в запястьях. Желая избавить себя от малейшего риска, он не оставлял ее одну даже на минуту. Таким образом, путь к спасению был полностью отрезан. Поэтому, когда они добрались до Черной Гряды, Виктория начала отчаиваться. Вряд ли теперь она сможет чем-то помочь себе, а Алисии – тем более. И все же она убеждала себя, что должна найти выход.
В сумерках третьего дня они прибыли в знакомое убежище. Ее бросило в дрожь от нахлынувших воспоминаний. В памяти ожили яркие образы из недавнего прошлого: кофе, выплеснутый в лицо Красному Герцогу, и Алисия с тряпками в ботинках. В другое время Виктория улыбнулась бы, но сейчас, когда не было в живых Корда, когда Красный Герцог следил за каждым ее шагом, эти картины прошлого совершенно не располагали к веселью.
– Виктория, ты ведь не забыла это место? – поинтересовался Красный Герцог, жестом показывая, чтобы она первой въезжала в пещеру.
Виктория не решалась, потому что внутри было темно. Не просто темно, а черно, так как свет от луны и звезд не проникал в глубь пещеры.
– Смелее, Виктория. Я сейчас зажгу фонарь.
Ее лошадь после понукания двинулась вперед и остановилась как раз посреди прохода. Красный Герцог, объехав ее, спрыгнул с жеребца и зажег фонарь, видимо, припрятанный возле входа.
– Виктория, я мог бы посадить тебя в темницу и оставить там связанную. – Он бросил на нее грозный взгляд. – Там можно кричать до самой смерти, и все равно никто не услышит.
– И почему же вы не сделали этого? Чем я заслужила такую милость?
– Не хорохорься, Виктория, – сказал Красный Герцог, щуря глаза. – Не такая уж ты храбрая. И не тебе со мной тягаться – все равно проиграешь. Слезай. Мне нужно забрать кое-что. Я не хочу, чтобы ты убежала.
Со связанными руками слезать с лошади было неудобно, но Виктория с грехом пополам наконец справилась с этим делом. Как только она поставила ногу на твердый каменный пол, Красный Герцог схватил ее за руку и с фонарем в другой руке быстро увлек в пещеру.
При свете единственного крошечного глазка огромное чрево выглядело жутковато. Когда они пошли дальше, Виктория убедилась, что с прошлого раза здесь мало что изменилось. Все имущество осталось на своих местах. Стало быть, Красный Герцог рассчитывал вернуться сюда. Видимо, он не собирался оставлять свое тайное убежище, не допуская мысли, что им троим удастся бежать. Удивительно только, что он не оставил охрану. И вот теперь, когда одни из его команчей мертвы, а другие под стражей, он вернулся. Но зачем? Ради денег? Золота? Съестных припасов?
Красный Герцог шел быстро и поторапливал ее. Фонарь, казалось, был ему совсем не нужен – настолько хорошо он знал дорогу. Изучил за много лет. В этой тьме он чувствовал себя так свободно, будто сам был скорее порождением каких-то темных сил, нежели творением Божьим.
Наконец он подошел к своему шатру из синего королевского шелка и втолкнул Викторию внутрь. Затем вошел сам и, подтолкнув ее к подушкам, зажег две лампы. Она огляделась: нужно отдыхать, пока можно. Непривычная пустота в пещере вызывала ощущение полной отчужденности. Сколько времени пройдет, прежде чем все это будет стерто в порошок и от наследия Красного Герцога не останется ничего, кроме тлена?
Виктория покачала головой, сознавая, что дает слишком большую волю воображению. «Милочка, держись поближе к земле, если хочешь сохранить шанс», – сказала она себе. Но теперь побег и возмездие стали настолько нереальны, что она почти не верила в них. И хотя голос разума продолжал подсказывать, что еще не все потеряно, она не слушала его.
И все же никакие усилия воли не могли полностью избавить ее от упований на чудо. |