— Но здесь вы можете быть одними из немногих… особенными, — я пыталась убедить их.

— Но тут очень трудно познакомиться с другими вампирами, — сказала Скарлет. — Гроб-Клуб особенный для нас. Это место, где можно быть самим собой и не нужно скрываться. Знаешь, как трудно скрываться, когда бодрствуешь ночью?

Я не ответила, а она уставилась на мой наряд.

— Конечно, ты не знаешь, — сказала она. — Ты отважная и откровенная. Любой в этом городе знает, что ты особенная. Ты такая, какая есть. Я не думаю, что ты понимаешь, как трудно было бы тебе быть вампиром. Было бы только несколько смертных, которых ты могла бы знать. Так ты не можешь быть на людях, как ты сейчас.

Это была одна из частей того, чтобы быть вампиром, что я думала, будет самым трудным для меня. Я потратил всю жизнь, чтобы быть честной кто я, какие у меня мысли, мой стиль и вкусы. Наконец, укус изменил бы все, что у меня есть, в одно мгновение. Но в данный момент, на самом деле мы не говорили о моем становлении вампиром, и я должна была бороться за то, чтобы открыть безопасный клуб Джаггера в Занудвилле.

— Я полностью понимаю и принимаю твою позицию, — сказала я. — Но в этом городе Склеп не будет таким же, как Гроб-клуб. В Хипарвилле каждый либо хиппи, либо гот, либо кто-либо еще. Они понимают различия между друг другом, и никто не роет глубже. Жители Занудвилля опасаются таких людей, их нет в загородном клубе, в бейсбольных командах, на теннисных кортах или в барах. Я действительно не могу утверждать, что вампир не станет частью клуба здесь, как в Темнице. Он может поставить свое существование под угрозу. Вы должны поверить мне, вы же знаете, что я люблю вампира. Его потребности стоят выше моих собственных. Я хочу чего-то лучшего для него и для вас всех.

Скарлет смягчилась и обняла меня. — Нам действительно повезло, что ты появилась в Гроб-клубе. Если бы все смертные были такими как ты, нам не нужно было бы прятаться, и наш мир стал бы намного лучше.

— Может, мы должны сказать что-то Джаггеру? — робко спросила Оникс.

— Это было бы удивительно, — подхватила я. — Но он не должен закрывать весь клуб, всего лишь вампирскую его часть.

Именно тогда я поняла то, что я сказала, может навредить мне.

— Но какой в этом смысл? — спросила Скарлет, обиженно. — У смертных есть клубы по всему миру.

— Простите, я не имела вас в виду. Я говорила о гнусных вампирах, — сказала я извиняющимся тоном.

— Я знаю… — сказала она.

— Но если честно, — продолжила я, — у нас здесь нет клуба. Склеп может быть клубом и для вас тоже. Но остальные вампиры, их часть клуба не будет работать.

Оникс и Скарлет задумались на мгновение.

— Ну, я не могу ему сказать, что делать, — признала Скарлет. — Но Оникс может.

— Я? — она сделала застенчивое выражение лица.

Было видно, что она слишком сильно обожала Джаггера, чтобы противостоять ему.

— Что на счет Тревора? — спросила Скарлет.

— Он ничего не должен знать об этом. Не о вампирах. Не об Александре. Не о тебе, — сказала я. — Мы должны заключить договор, — продолжила я, — что мы сделаем все возможное, чтобы открыть Склеп только для смертных и ООВ — Очень Особенных Вампиров. Вы ребята, Себастьян, Луна и, конечно же, Александр.

Мы положили свои бледные руки одну поверх другой, и наш черный лак для ногтей растворился во тьме.