«„Я Львов, Перемышль брал, но такого боя не слыхал, — говорит раненый полковник. — Они из Новороссийска тридцатью пятью тяжелыми орудиями палят. Слышите? Залпами…“ Артиллерия ухала тяжелыми страшными залпами, как будто что-то громадное обрывалось и падало…», — пишет Роман Гуль. Добровольцы продолжали медленное продвижение к городу. Брали предместье за предместьем, медленно вышли на окраины. Потери Добровольческой армии исчислялись тысячами, были ранены командиры кубанцев Сергей Георгиевич Улагай и Петр Константинович Писарев, командир донских казаков Лазарев. Унесен с поля боя командир Партизанского полка генерал Казанович… В тылу у белых в станицах шли великопостные службы. «Старенький священник прошел в церковь. Пахнет свежим весенним воздухом и ладаном. Мерцают желтые огоньки тонких свечей. Священник читает тихим голосом. Поют. Молятся раненые. Плачут склонившиеся женщины-казачки… А со стороны Екатеринодара ревет артиллерия», — пишет мемуарист-очевидец.

При наступлении ночи бой не закончился, однако это не продвинуло Корнилова ближе к намеченной цели, а из Новороссийска на помощь к красным пришло еще несколько поездов с «революционными» матросами. 29 марта к Екатеринодару подтянулся арьергард Маркова, вступив с ходу в бой и заняв сильно укрепленные большевиками Артиллерийские казармы: «Скоро показался и Марков. Идет широким шагом, размахивая нагайкой, и издали еще на ходу ругается: — Черт знает что! Раздергали мой Кубанский полк, а меня вместо инвалидной команды к обозу пришили. Пускали бы сразу со всей бригадой — я бы уже давно в Екатеринодаре был. — Не горюй, Сережа, — отвечает Романовский, — Екатеринодар от тебя не ушел…» За ним двинулся Корниловский полк, который лично повел в бой подполковник Неженцев, вскоре раненный пулей в голову: «…Он чувствовал, что наступил предел человеческому дерзанию и что пришла пора пустить в дело „последний резерв“. Сошел с холма, перебежал в овраг и поднял цепи. „Корниловцы, вперед!“ Голос застрял в горле. Ударила в голову пуля, он упал; потом поднялся, сделал несколько шагов и повалился опять, убитый наповал второй пулей». На смену ему полк повел полковник Индейкин и вскоре был ранен и отнесен в тыл. Командира партизанского батальона капитана Курочкина сразила шальная пуля… Корниловский полк, оставшись без командиров и существенно поредевший, приостановил продвижение, и его атака захлебнулась.

На помощь корниловцам спешил раненый Казанович, вставший во главе Резервного полка. Полк прорвал оборону красных и вошел в город, однако вскоре Казанович увидел, что его успех не поддержан другими полками, продолжил продвижение всего с 250 людьми к центру города, по пути захватывая повозки с фуражом и хлебом. На командном пункте добровольцев оставалось всего трое живых командиров. Принявший командование над остававшимися еще в живых корниловцами А. П. Кутепов не мог собрать остатки полка и быстро направить его за уже далеко ушедшим Резервным полком Казановича, до Маркова не дошло донесение, отправленное Казановичем из центра Екатеринодара.