— Говори, — повторил сержант, который уже овладел собой.

— Я должен совершить страшную миссию.

— Не понимаю тебя.

— Я поклялся тугам убить капитана Макферсона.

Тремаль-Найк взглянул на Бхарату, чтобы увидеть, какое впечатление произведут на него эти слова, но тот оставался бесстрастным.

— Ты понял, Бхарата?

— Вполне.

— И что же?

— Продолжай.

— Мне нужна голова капитана Макферсона.

Сержант усмехнулся, пожимая плечами.

— Сумасшедший! Ты что, не знаешь, что капитана здесь больше нет?

Тремаль-Найк вскочил.

— Капитана нет? — повторил он недоверчиво. — Куда он уехал?

— Не скажу.

— Ты разве не слышал, что я поклялся тугам принести его голову?

— Они обойдутся без нее.

— Нет, Бхарата, я сделаю это. Где капитан?.. Я найду его, даже если придется для этого перерыть всю Индию. Я найду его!.. Где он?

— Так я тебе и сказал!

— А!.. — вскричал Тремаль-Найк. — Но ты это знаешь!

— Знаю.

Тремаль-Найк приставил к его лбу револьвер.

— Берегись, Бхарата, кто раз спустился в могилу, тот не возвращается.

— Убей меня, если хочешь.

— Это твое последнее слово?

— Последнее.

Тремаль-Найк крепче сжал револьвер у стиснул зубы. Он уже готов был выстрелить, когда снаружи послышался свист, повторившийся три раза.

— Нагор! — встрепенулся он, мгновенно распознав сигнал тугов.

Он заткнул револьвер за пояс, схватил Бхарату и, зажав ему рот рукой, повалил на пол.

— Не шевелись, — приказал он, — или я и в самом деле убью тебя.

Он крепко связал его, заткнул ему рот кляпом и, подойдя к окну, ответил на сигнал тихим свистом.

За кустом мелькнула едва заметная тень, и человек, согнувшись, скользнул вдоль стены бенгали.

— Нагор! — прошептал Тремаль-Найк.

— Кто ты? — ответил туг после минутного колебания.

— Тремаль-Найк.

— Мне подняться?

Тремаль-Найк оглянулся по сторонам, прислушался и сказал:

— Поднимайся.

Туг ловко забросил аркан, который зацепился за оконный крючок, и в мгновение ока взобрался на подоконник.

Это был довольно молодой человек, не более двадцати лет, высокий и гибкий, наделенный исключительной ловкостью. Он был почти голый; лишь набедренная повязка прикрывала его, а единственным украшением была татуировка на груди, точно такая же, как у других тугов.

— Ты на свободе? — спросил он.

— Как видишь, — отвечал Тремаль-Найк.

— А сипаи?

— Они спят.

— А капитан?

— Этот сержант сказал мне, что его уже здесь нет.

— Неужто он что-то заподозрил?

— Не думаю.

— Сын священных вод Ганга требует голову капитана. Нужно узнать, куда он уехал.

— Этого сержант не говорит.

— Он скажет, увидишь.

— Меня здесь напоили каким-то зельем, от которого я опьянел и в беспамятстве стал говорить.

— Мне знаком этот напиток: некий лимонад, — усмехнулся туг.

— Да, это был лимонад.

— Мы заставим и сержанта выпить его.

Он вошел в комнату, бросил быстрый взгляд на Бхарату, который связанный лежал на полу в ожидании своей участи, и, взяв стакан с водой, приготовил точно такой же лимонад, который капитан Макферсон заставил выпить Тремаль-Найка.