Ну и путаница! То ли одно начало, то ли — два? То ли отличаются один от другого, то ли — одинаковые? Но раз переходят друг в друга — значит, их все-таки два…

Сеченов ответил дважды, написав «Замечания на книгу г. Кавелина» и «Кому и как разрабатывать психологию». Бой, данный философскому дуализму, был предлогом — Сеченов с юности считал, что создание медицинской психологии должно стать его лебединой песней, заключительным актом, логически вытекающим из всех его физиологических работ.

Десять лет прошло после опубликования «Рефлексов головного мозга», десять лет формировались взгляды ученого на «медицинскую психологию», после того как он впервые покусился на «душу», утверждая ее материальность. Кавелинское «нечто», не то душа, не то тело, разумеется, не подлежали научному исследованию. Что уж тут было исследовать! Для Сеченова же главным было доказать, что все стороны психической деятельности могут и должны быть аналитически изучены.

«Мысленно мы можем отделять свое тело и свою духовную жизнь от всего окружающего, подобно тому, как отделяем мысленно цвет, форму или величину от целого предмета, но соответствует ли этому отделению действительная отдельность? Очевидно, нет, потому, что это значило бы оторвать человека от всех условий его земного существования. А между тем исходная точка метафизики и есть обособленность духовного человека от всего материального — самообман, упорно поддерживающийся в людях яркой характерностью самоощущений».

Как можно представить себе деятельность головного мозга — а никто не утверждает, что у лишенных мозга существ может быть психическая или духовная жизнь! — как можно себе ее представить без мозга? Или существующей прежде, чем появился сам мозг — сперва дух, а потом материя? А раз это невозможно, раз совершенно ясно, что без работы мозга не может «работать» и душа; и раз уже давно доказано, что деятельность головного мозга подлежит физиологическим экспериментам, стало быть, и психические процессы, развивающиеся в том же мозге, можно изучать физиологическими методами.

«Научная психология по своему содержанию не может быть не чем иным, как рядом учений о происхождении психической деятельности».

Блестяще подтвердилось это кардинальное положение Сеченова современной наукой психологией! Даже сами психологи часто теперь именуются нейропсихологами или психофизиологами.

Вот чем, по Сеченову, должны заниматься эти будущие (для него) психологи: историей развития ощущений (эмоций), представлений, мысли (память, ассоциации); изучением способов сочетания всех этих видов психической деятельности друг с другом и со всеми последствиями такого сочетания; изучением условий воспроизведения психических деятельностей.

Но ведь условия воспроизведения — этим и занимается ныне кибернетика: моделирование деятельности мозга, искусственная машинная память, самообучающиеся машины… Почти через столетие сеченовское учение стало одной из основ кибернетики.

Как ученый Сеченов был необыкновенно удачлив. Каждая работа завершалась открытием, и он щедро ссыпал эти дары в кладовую мировой науки. «Рефлексы головного мозга» — Павлов называл их «гениальным взмахом сеченовской мысли»; открытие центрального торможения, суммации и следа; разработка медицинской психологии. И это далеко не все, что сделал Сеченов, но — все, чем в этой главе придется ограничиться.

Теперь, правда, строят дом и сверху, а не только снизу, но фундамент все равно закладывают. В науке о высшей нервной деятельности человека Сеченов — и есть фундамент.