|
Эмоции, в том числе и положительные, а может быть, главным образом они, дожидались экспериментальной методики, а методика родилась только в наше время. Дискуссии, правда, не заглохли — оно закономерно: каждая новая гипотеза встречает контргипотезу, поскольку нейрофизиологическая сущность удовольствий и сейчас еще не имеет однозначной и единодушно принятой теории.
Одна из теорий, возникших в прошлом веке, утверждала, что эмоции, как таковые, зависят от сосудистого тонуса, от степени раздражения различных мышц и рецепторов. А коль скоро эмоции определяются деятельностью периферии, зачем искать их в центре — в мозге?! И эмоции, не связанные с функцией мозга, так и оставались надолго в сфере периферической. Только лет двадцать назад нейрофизиология эмоций вступила в научную решающую стадию. Кошке в определенный участок мозга ввели уже знакомый нам электрод. Ток по нему пускали путем нажатия кнопки. Кошка спокойно лежала на столе, не обращала внимания на тоненькую проволоку, втиснутую в ее голову, и тихонько мурлыкала — она только что сытно пообедала. Экспериментатор нажал кнопку… Боже мой! Откуда столько злобы у этой ласковой кошечки?! Она зарычала, выпустила когти, готовая броситься на кого угодно, зрачки глаз у нее сузились и загорелись гневным огнем… Экспериментатор нажал другую кнопку, соединенную с электродом, лежавшим в небольшом отдалении от первого. И только что до отвала наевшаяся кошка набросилась на еду, словно вот уже месяц, как умирала с голоду… Так были нащупаны в мозге центры, ведающие эмоциями. Оборона или нападение, страх, голод — это можно понять по поведению подопытного животного; и можно судить, какого рода отрицательную эмоцию оно испытывает. А как заставить бессловесную тварь рассказать — в каком участке мозга таится кладезь удовольствий? Очень просто: отдать «кнопку» в собственное распоряжение зверька. Конечно же, он начнет «пускать ток» не в тот центр, который сулит одни неприятности, а поищет и найдет тот, в котором таится наслаждение. Американские ученые Олдс и Милнер заменили кнопку педалью, как раз по размерам лап белых подопытных крыс. Семейство крыс пустили в камеру, любопытные грызуны тут же обследовали помещение и заметили незнакомую вещь — педаль. «Что такое» — переглянулись крысы. И та, что половчее и любопытней, попробовала нажать педаль лапкой. Нажала раз, второй, третий и — секунды бегут, а крыса жмет и жмет, все быстрее и лихорадочней, словно боится, что кто-то отгонит ее от этой заколдованной штуки. «Заколдованная штука» замыкала электрическую цепь, соединенную с несколькими вживленными в мозг крысы электродами. Перед крысой поставили блюдце с лакомой едой. Она даже не взглянула на него; она не оборачивалась и в сторону своего супруга, стоящего рядом; она даже не замечала, что в лапы ей время от времени бьет электрический ток, причиняющий в обычном состоянии изрядную боль. Она не видела и не слышала ничего, на все ей было наплевать — в мире существовала только одна вещь: педаль. Получала ли крыса удовольствие? А что еще могло бы заставить ее так вести себя?! Ее пытались отогнать от педали — она впадала в ярость. Ее все-таки сумели оторвать и перенесли в другую часть камеры; а в пол тем временем пустили электрический ток. Когда ее отпустили, она с быстротой молнии ринулась снова на прежнее место, не взвизгнув даже от боли, которую не могла не чувствовать. Она набросилась на педаль и нажимала 20, 30, 100, 1000 раз в час, до полного изнеможения. Экспериментатор слегка сдвинул электрод в голове крысы — на доли миллиметра. Животное как подменили — оно отскочило от педали и задрожало от ужаса. Страдание крысы было очевидным. Больше ее уже не удавалось привлечь к педали — источник наслаждения превратился в источник мук. |
