Но долго ей не пришлось услаждать себя приятным для хозяйки чувством – затрубили трубы, это подал знак отряд, высланный для встречи на дорогу, ведущую из Германии. Жюно вылетел из дома, как пушечное ядро.

– Невеста подъезжает! Все мужчины в седло и встречать принцессу. Я буду вашим конюшим, ваше величество, – прибавил он, склоняясь в поклоне перед старшим братом Наполеона Жозефом, который стоял со стаканом холодного вина, поднесенным ему, чтобы освежиться в летнюю жару.

Дамы выстроились в вестибюле. Противоположная его застекленная дверь была распахнута на террасу, окруженную водой озера, возле которого стоял замок.

Король Неаполя сел на коня с приличествующей его сану важностью, Жюно взметнулся в седло со свойственной ему быстротой. Всадники помчались по аллее, но у ворот вынуждены были остановиться.

– Что там такое? Да проезжайте же! – возмущенно кричал Жюно. – Там что, карета? Пускай подаст назад!

– Невозможно. Там император.

– Что?!

В следующее мгновение Жюно, чуть не плача, упал на колени перед дверцей кареты.

– Сир, но ведь ваше величество…

– Я решил, что любезнее ждать нашу невестку здесь, – закончил Наполеон с улыбкой, перед которой никто не мог устоять. – Ведите дальше свиту короля, Жюно. Я дождусь, пока эскорт проедет, и спокойно доберусь до вашего дома… А ваша очаровательная супруга, наверное, попотчует нас прохладительным, пока мы будем ждать вашего возвращения с царственной невестой.

Наполеон приказал своему кучеру подать назад и смотрел не без лукавства на блестящий кортеж, который, проезжая, салютовал ему.

Зоркие глаза Лауры успели узнать мамелюков и свиту, с которой обычно ездил император, так что, когда карета остановилась у крыльца, она уже опускалась в грациознейшем реверансе.

Император вышел и подал ей руку, помогая подняться.

– Мне не хотелось доставлять лишних хлопот такой великолепной хозяйке, как вы, мадам Жюно. И я послал к вам Уса, решив остаться дома, но денек так хорош, все вокруг так зелено, а Ренси так радует глаз, что я не устоял, зная, что вы поймете меня лучше многих других.

– Император знает, что в каждом уголке Франции он у себя дома. Благодаря вашему приезду сегодняшнее торжественное событие будет для нас радостным вдвойне. Отрадно, что ваше величество поддержит своего царственного брата в столь волнующую для него минуту.

– Волнующую? Для него? Он мореплаватель, ступивший на твердую землю, он продублен ветрами.

– Да, конечно… Но возможно, он таит в сердце некоторую печаль…

– Не надо напоминать мне об американке! Жером охотно поменял ее на принцессу и, надеюсь, не пожалеет, когда увидит эрцгерцогиню Екатерину. Не помню, видел он ее портрет или нет?

– Не думаю, что вы сочли это обязательным.

– Разумеется. Все мы знаем цену придворным портретам.

Наполеон устремил на Лауру взгляд, в глубине которого тлел насмешливый огонек.

– Надеетесь увидеть перед собой уродину? Позлорадствовать про себя? Не надейтесь. Моя сестра Элиза Бачиокки, княгиня Луккская и Пьомбинская, побывала там вместе с маршалом Бесьером и уверяет, что принцесса очаровательна.

– Княгиня так добра, у нее такое снисходительное сердце… Мне бы хотелось услышать мнение маршала.

– Вы дерзки по своему обыкновению, мадам ге…

Император умолк, нахмурив брови.