С одной стороны, меня просили не вмешиваться в разборки с ведьмаками, и я не собираюсь этого делать. Но все же ситуацию стоит прояснить до конца, чтобы понимать степень опасности. В конце концов, если я забеременею, Эдвард уберет меня из столицы и уедет сам, чтобы глаз не спускать.
Моя же задача на данный момент – только и исключительно искать кровососа. И искать в городе, как я только что выяснила. Есть, конечно, вероятность, что он в Центральном, но по факту он может быть где угодно.
Там, где много людей, много и добычи. А учитывая беспорядки, в людских кварталах, скорее всего, больше не соблюдается комендантский час. Просто напоказ игнорируется. Так что для поиска жертв у него раздолье. К тому же просто взять и поймать охотящегося вампира без засады или других хитростей ой как непросто. Да и некогда людям, они заняты выяснением отношений с нами.
Занятия прошли, можно сказать, позитивно. Я была рада вернуться к учебе и лицезреть преподавателей, они были рады видеть меня в целости и сохранности, ведь о нападении на нас с деканом знали все. А потом я взяла и пропала, и многие подумали, что я тяжело ранена или вообще погибла.
На этом фоне даже отошел на второй план наш роман, хотя, уверена, кости нам перемыли качественно, до блеска. Как же, само воплощение чести и строгости – декан Даркнелли – и вдруг роман со студенткой-первокурсницей, да еще с его же собственного факультета. Причем той самой студенткой, за обучение которой почему-то заплатили Ши. Никто же из посторонних не знает, что контракт был перекуплен и Эдвард все деньги клану вернул.
Но, как выяснилось, сплетни были не только такие безобидные.
Ребята после занятий сразу ушли патрулировать, а мы с Мартой задержались в кафе. Я все равно не могла ехать домой одна, нужно было дождаться мужа, а ведьма жаждала поделиться новостями. Именно в этот момент мой вампирский слух уловил еще одну очень нехорошую сплетню.
За дальним от нас столом сидели несколько ведьм с целительского и обсуждали всех окружающих. Ну а что этим кумушкам еще делать, не учиться же, в самом деле?! Так вот, их разговор очень быстро свернул на тему патрулей, комендантского часа и запретов, а потом одна из них высказала то, от чего я даже вздрогнула.
– Ты чего? – Марта, оказывается, поняла, что я ее не слушаю, и теперь пристально за мной наблюдала.
– Ничего. Извини, услышала просто кое-что.
– Что же? – подруга кинула взгляд на ведьм, с точностью определив источник моей нервозности, повернулась ко мне. – Опять декана обсуждали, да? Не обращай на них внимания, поговорят глупости и успокоятся.
– Откуда ты знаешь, о чем они?
– Понимаешь, – Марта отвела глаза, – они уже с неделю об этом щебечут. Но кто их слушает?!
– А сколько еще полуночных считает, что это милорд Даркнелл?
– Не бери в голову.
– Марта!
– Хорошо, хорошо, только не злись. Многие поговаривают, но тихо.
– Что Эдвард кровосос?! Да с чего вдруг? – прошипела я.
– Его жену за это казнили, и вот…
– И что? Он же не виноват!
– Я знаю, Вайлет, но даже полуночные глупее и дремучее, чем кажутся на первый взгляд. – Она с непонятной мукой посмотрела на меня.
– О чем ты?
– Помнишь, когда меня похитили, папа чуть весь клан не перетряхнул от злости? А теперь он не желает иметь со мной ничего общего. Думает, надо мной там проводили какие-то ритуалы и я больше не полуночная ведьма, а дьявол знает что.
Я даже рот открыла от удивления. Потом закрыла.
– Я не знаю, что сказать, – все же выдавила я. Не столько я была поражена тем, как ее отец отнесся к собственной дочери, ведьмаки необычайно упорны в своих предрассудках – это все знают, – сколько удивилась тому, что он угадал. |