В звенящем голосе матери вибрировал страх. Егор снова принялся заверять ее, что он в полном порядке. А на кухонном столе, до которого они как раз успели дойти, предательски сиял медными боками забытый таз для варенья. Посыпался новый град вопросов, но именно они неожиданно и навели Егора на правдоподобную и вполне невинную версию по поводу шишки.

– Видишь ли, ма. Я эту штуку снимал, но не удержал, вот она и ударила мне по башке.

Нина Владимировна всплеснула руками:

– Зачем тебе вообще понадобился таз?

– Эксперимент проводил, – принялся вдохновенно сочинять на ходу сын. – Понюхать, пахнет ли он еще вареньем.

– Как он может пахнуть вареньем, когда я его сто раз мыла? – с удивлением поглядела на Егора Нина Владимировна.

– Мне было интересно, впитывает медь запахи или нет, – нашел он объяснение и этому.

– Странные у тебя фантазии, – пожала плечами мама. – Обязательно нужно что нибудь затеять и удариться самым опасным местом.

– Лоб у меня, между прочим, здоровый! – возразил мальчик.

– Да, но рядом глаза, – вздохнула мама. – Повредишь там себе что нибудь, и все усилия насмарку. А второй раз чуда может не произойти.

Егор потупился:

– Ну, извини. В следующий раз постараюсь быть осторожнее.

– Прямо не знаю, что с тобой делать, – с отчаянием проговорила она.

– Заверни в ватку, засунь в лукошко и носи с собой на работу, – пошутил сын.

– Если бы это было возможно, так бы и сделала.

Она крепко обняла его, потом легонько оттолкнула.

– Давай лоб хоть намажем, чудище. А то синяк будет.

Егор с облегчением перевел дух. Похоже, гроза миновала. Теперь главное, чтобы мама как нибудь не догадалась о его сегодняшнем видении. Иначе слез точно не миновать. Вон из за элементарной шишки какой шум подняла.

Он и сам не знал, верит или не верит в явление Белки, и целый вечер слонялся по коридору, напряженно прислушиваясь к происходящему в кладовой. Мама не выдержала:

– Ты прямо как маятник! Взад вперед, на кухню и обратно. Если есть хочется, так и скажи.

– Совершенно не хочется, – честно ответил сын. И тут же обосновал свои маневры по квартире: – Мне сперва ножницы понадобились, потом ножик.

– Зачем? – поинтересовалась Нина Владимировна.

– Пока секрет, – напустил на себя загадочность Егор. – Констролю кое что.

– По моему, ты ничего не делал, а только ходил.

– Ошибаешься. Ты ведь книгу читала, вот ничего и не заметила.

Нина Владимировна и впрямь за чтением до того увлекалась, что окружающий мир на время переставал для нее существовать. «У меня это единственный отдых», – объясняла она такую свою поглощенность. Егор этим часто пользовался. Вот и сейчас, стоило ей уткнуться в толстую книжку, которую она уже третий день таскала с собой на работу и с работы, моментально опять переместился в коридор. Из кладовки слышалось тихое шуршание.

Он осторожно потянул на себя дверь. Навстречу ему выкатился одинокий грецкий орех. Мешок снова оказался развязан. Внутри кладовки, однако, никого. Вероятно, он в прошлый раз недостаточно крепко затянул на горловине мешка узел.

– Ну, так я и знала, – раздался за спиной голос мамы. – Вот упрямец! За орехами, значит, в кладовку повадился! То есть я совершенно не против. Тебе они только на пользу. Но к чему такая секретность? Я тебе разве запрещаю?

Егор покраснел:

– Да я их даже не думал есть! Не веришь – проверь помойку! Ни одной скорлупы не найдешь.