У Артура был выходной. Я нашел клочок бумаги, на котором записал его новый номер и позвонил, чтобы узнать, что ему известно об отделе поиска и восстановления, но мне ответил его сонным голосом новый автоответчик. Потом я вспомнил, что он собирался провести день с драгоценной Рири и ее кузенами в Латроубе. Он давно обещал ей присоединиться к ним.

— Это Арт, — сказал я после звукового сигнала. — И я собираюсь отправиться в пасть ко льву.

Я утешал себя мыслью, что, по крайней мере, все сойдет проще, если его не будет в библиотеке, когда я наконец вновь переступлю ее порог. Через полчаса я входил в библиотеку. Фанатам подсознательного будет небезынтересно, что я уделил особое внимание своему туалету, выдержав его в летних тонах: брюки цвета хаки, белая рубашка в тонкую розово-оранжевую полоску и свободно повязанный хлопковый галстук из Гонконга. Я торопливо направился к высокому манерному парню за центральной стойкой и украдкой осматривался, пока шел.

— Я хочу подать запрос в отдел поиска и восстановления, — заявил я.

У него вытянулось лицо:

— Ч-что, простите?

— Мне сегодня позвонили из библиотеки и сказали, что я должен подать запрос в отдел поиска и восстановления. — Я оглянулся через плечо на лифты, опасаясь, что в любую минуту меня засекут и сцапают.

— Ага, — протянул он. — Ясно.

Я знал, что библиотеки часто посещают судорожно подергивающиеся и бормочущие параноики, которым везде мерещатся грандиозные заговоры. Поэтому я был смущен взглядом, которым смерил меня этот парень. Он явно считал, что за моим настойчивым желанием связаться с отделом поиска и восстановления обязательно стоит бредовая идея. Например, вера в то, что Ричард Никсон, Стивен Кинг и Анита Лус имеют самое непосредственное отношение к гибели «Титаника» и исчезновению сына Эррола Флинна в Камбодже.

— Наверное, я должен заполнить какую-нибудь форму, — пояснил я свою мысль.

— Да? Я об этом ни разу не слышал. А вы знаете, с кем разговаривали? Нет? Тогда, может быть, вам стоит подойти к администратору и уточнить?

— Э-э, я боюсь… Я надеялся, что смогу попросить вас об этом. Ха-ха! Понимаете, я бы не хотел встречаться с одним человеком, который здесь работает.

Его глаза озарились пониманием, брови задвигались. Изобразив на лице тяжелые раздумья, он подвинул стул и уселся. Потом взял карандаш и постучал себя по виску.

— Наберитесь храбрости, — посоветовал мне он.

Замечательно. Я замер как парализованный на пороге коридора, ведущего к лифтам. Она была на месте, за своей решеткой, одетая так, чтобы разить наповал: жемчуга и голубое открытое платье. Ее высветленные пряди стали еще светлей — тон рыжеватой блондинки — и были убраны наверх, вписаны в пальмовую крону ее прически, которая вздымалась над головой и выбрасывала наружу яркие концы прядей, как легкомысленные и прелестные молодые побеги. Она подняла загорелое лицо, на котором почти не было косметики. Стебли ее волос качнулась. Я ожидал прочесть на ее лице гнев, стыд или презрение, но ничего этого не было. Флокс широко улыбнулась. Когда она сверкнула такой знакомой, нежданной улыбкой, я с трудом сдержал желание броситься к ней со всех ног и прижаться лицом к решетке на ее окне, которое я так любил.