«Мне достаточно предложить ему свою помощь один раз, – думала Офелия, барабаня пальцами по одеялу. – Всего один только раз…»

Она была чтицей – и сгорала от профессионального любопытства. Она была невестой – и сгорала от желания взять верх над Торном.

– Я вице-рассказчица, – объявила она наконец своему шарфу. – Поэтому моя главная задача – сконцентрироваться на историях и при этом остаться в живых. А там будь что будет!

На ее беду, господин Чернов, шеф-редактор «Nibelungen», не упускал случая пропечатать ее имя крупными буквами на первых страницах своей газетенки.

И нынешнее майское утро не стало исключением:

«Вице-сказительница или вице-обличительница?»

– Вы затеяли опасную игру, моя милая, – сказала Беренильда, прочтя всю статью. – Ваша уловка никого не обманула. Вы используете свои сказки, чтобы обличать Двор, и наши аристократы этого не потерпят.

– Но я обращаюсь не к аристократам, а к монсеньору Фаруку, – ответила Офелия.

– Вы надеетесь перевоспитать Духа Семьи?

Казалось, Беренильда, в своем розовом шелковом пеньюаре, не столько сердится на эту ситуацию, сколько забавляется ею. По своему обыкновению, она с утра расположилась в кресле, чтобы просмотреть газеты, пока тетушка Розелина сооружала прическу из ее великолепных золотистых волос. Беренильда уже не могла скрывать от посторонних свою беременность, и тетушка Розелина теперь ревностно опекала ее: конфисковала сигареты, ликеры и запретила участвовать в новомодных буйных танцах, которые считала слишком опасными в ее положении.

– Если уж вы так расхрабрились, – продолжала Беренильда, – то метили бы лучше в моего племянника. Вы под любыми предлогами избегаете телефонных разговоров с ним: вчера у вас болело горло, позавчера – уши… Вам не кажется, что у бедного мальчика слишком много других забот, чтобы бегать за вами?

Офелия съежилась. Ее последний разговор с Торном отбил у нее охоту повторять этот опыт.

– Вот именно. У него теперь столько забот, что я не хотела бы докучать ему своими.

И тут она была права. Со времени гибели Драконов Небоград переживал тяжелый продуктовый кризис. Лишившись опытных охотников, Двор остался без дичи, и кладовые опустошались с опасной скоростью. Миражи попытались было освоить искусство охоты, но это закончилось плачевно: привыкшие к своим невинным забавным иллюзиям, далеким от суровой действительности, все они едва не погибли от когтей свирепых хищников. Гипнотические чары Миражей не действовали на зверей Полюса. Эти горе-охотники только еще больше разъярили их. В результате интендантство призвало общественность, пока не будет найден выход, туже затянуть пояса.

– Хочу вас предупредить, – добавила Беренильда, благодушно поглядывая на Офелию поверх газеты, – если вы разобьете то, что заменяет моему племяннику сердце, я вас растерзаю.

Офелия поперхнулась и пролила кофе на скатерть. Она знала, что это не пустая угроза: Беренильда уже не раз «выпускала когти» за ее куда более легкие прегрешения.

– О, только не стройте такую скорбную мину! – потребовала Беренильда. – Поверьте, что жизнь в обществе уроженок Анимы тоже далеко не сахар, особенно для беременной женщины. Двери растворяются сами собой, часы показывают любое время, только не реальное, вода бьет из кранов, стоит подойти к раковине, а уж это пальто, Великие предки, это пальто – предел всему! – воскликнула она, негодующе глядя на упомянутый предмет одежды, яростно извивавшийся на вешалке.