|
Это – Перцева84. Хоть бы поскорей убиралась… (За словесностью.)
29 сентября Совершенно не могу примирить добрые отношения Цесаревны Елизаветы к крестьянам и презрительный взгляд на них Императрицы Елизаветы Петровны. Спросить бы «Фединьку», чем это объясняется?.. (За историею.) 10 октября – Нина, без меня ничего не читали? – Нет, а что? – Да ничего. Я только думала, что читали… У тебя в дневнике все уроки записаны? Если да – дай списать!.. – Уроки не записаны. Да и дневника-то нет, он еще «гостит» у Александры Николаевны…85 – Нина, рано ли вы соберетесь у меня? – Когда? – Да сегодня… – Спроси Шурынду86 и Марусю (Бровкину). После урока я тебе скажу относительно того, могу ли прийти я… – Какая сегодня будет история? Никак не могу сообразить… – Русская. Задано до Екатерины II. (Из «бумажного» разговора двух Нин за уроком.) – Шурындушка! Цветы-то на (гимназический) вечер можно? – Какие? Живые – можно, и то – мелкие, а крупные и большие бутоньерки87 – запрещено… – А как-то говорили, что живые-то и нельзя… Ты откуда это знаешь? – А тебе для чего – бумажные? Я сколько раз ходила с живыми левкоями в волосах – и в театре, и на концерте – и ничего, не попало! – Это летом? – Да… – Ну вот – видишь!.. А теперь – не лето… (Тоже – из «бумажных» сношений.) 27 октября Мое первое впечатление такое: очень нервная, красноречивая, вежливая и внимательная. Она напряженно вслушивается в бессвязный часто рассказ. У нее – хороший голос и некрасивая наружность… C‘est note novella maitresse d’histoire88 Екатерина Ивановна Сиднева89. Во время урока она часто ходит по классу. Это гораздо лучше, чем неподвижное сидение на кафедре – в виде изваяния, каким является у нас «Христофора Колумбовна»90. Затем – она великолепно рассказывает, и это – тоже громадное преимущество перед Китовской, не обладающей даром слова. Вообще – я очень довольна этой «заместительницей дяди Феди»… Глава 4 1913 год
Вторник, 9 апреля Вот уж скоро две недели, как я дома, а не вижу, как идет время. Насколько тихо тянулось оно в больнице – настолько быстро проходит здесь… Но за это время я ничего не успела сделать, а до Пасхи осталось всего четыре дня. Надо сшить Лене (Юдиной?) платье и кончить рисовать «гимназистку»: на портфель – для губернаторши… Себе, вероятно, ничего не успею сшить – хотя и надо бы… Катя шьет себе голубое платье… Не знаю, право, в чем проходят дни. Должно быть – в прогулках, которыми я вознаграждаю себя за шестинедельное сиденье в «мертвом доме» (скарлатинный барак уездной земской больницы). Боюсь, не злоупотребляю ли я ими: что-то болит очень голова… Но… на это я стараюсь не обращать внимания, то есть, вернее, не показывать этого нашим: так спокойнее – и для меня, и для них. А не гулять я не могу – тянет, и дома заставляют сидеть меня лишь работа и усталость… 12 апреля Страстнáя пятница. 3 часа дня. Только что пришла с исповеди. Беспокоюсь – во всем ли покаялась? Как будто – во всем, как будто – нет… Там, на клиросе, от страху все грехи забываются… 14 апреля Светлое Воскресенье. 12 часов дня. Пасха. Светлый, радостный праздник… А у меня на душе нет той святой, всенаполняющей радости, которая захватывала меня всю без остатка в прошлые годы. |
