— Дело не в форме, а в делах. Неужели не ясно, что для наших великих замыслов не нужна яркая показная мишура и блеск? Чем мы незаметнее, тем более самонадеянно люди считают себя вершителями своих и чужих судеб. К тому же нам ещё предстоит сегодня оказаться в самой гуще жестокой перестрелки.

— И что же?

— Мизерные размеры дают шанс избежать глупой шальной пули.

— Об этом я не подумал! Придется потерпеть до вечера эту невзрачную малозапоминающуюся внешность.

«Да ты ещё тщеславнее чем я думал. И когда он успел подхватить главную заразу человечества? Ну что же, глупо будет не воспользоваться этим в будущем. Но пока рано. Ловушка для Себа захлопнется в тот момент, когда он будет считать успех своей тайной миссии неминуемым».

И по-дружески приветливо махнув крылом, Анатас вновь полетел в сторону Арбата: им предстояло обеспечить охрану литератора.

Волин размашисто подписал протокол осмотра и повернулся к Кондратову.

— Слушай, Олег, там у старухи взяли одну вещь — картину и здесь по словам домработницы ограничились лишь статуэткой похотливого Пана. Может быть этот маньяк — фетишист повадился по подъезду через день лазить и людей убивать за единственную приглянувшуюся ему красивую вещицу? Тогда все встает на свои места.

— А пустой тайник под подоконником в квартире Желтова во внимание принять не хочешь?

— Так в нем же ничего нет.

— Потому и нет, что обчистили. И сдается мне, что Желтка замочили вовсе не из-за глупой статуэтки, а за содержимое секретного ящика.

— А что в нем было?

— Спроси чего-нибудь полегче. Вот раскрутим это преступление и узнаем.

— А шанс есть?

— Возможность раскрыть преступление всегда есть. Только удачи иногда не хватает.

— Значит, убийство старухи и Желтка не связаны между собой? Неужели возможно такое совпадение?

— Какой-то умный писатель сказал, что жизнь часто сложнее и запутаннее любого выдуманного лихо закрученного фантастического сюжета. Мне ещё лет двадцать назад мой наставник в сыскном деле рассказывал как в соседних домах на Кутузовском проспекте с разницей в десять минут были совершены разбойные нападения на женщин — почтальонов, разносящий пенсию. Опущу подробности сыска. Но в результате за дерзкие нападения задержали двух незнакомых между собой молодых людей. А ведь первоначально опера были уверены, что эти два разбоя совершил один и тот же человек. Так что пока рано объединять убийства Желтка и старухи в одно производство.

— Послушай, Кондратов, расследуемые тобой дела чрезвычайно интересны и сулят интересный материал для новой книги. Помоги мне: держи постоянно в курсе дела.

— Хорошо, я тебя знаю с десяток лет и ты нас никогда не подводил. Никакой утечки информации не допускал. Так что будем сотрудничать. Как только появятся какие-нибудь сведения, ты узнаешь.

— Спасибо, я буду ждать. А сейчас извини. Мне ещё надо заехать в одно уважаемое издательство в районе метро «Сокол». Хочу, наконец, выяснить, будут они печатать мою повесть или нет.

— Ну в добрый час. А мы походим по соседним дворам и подъездам. Может быть что-нибудь и надыбаем. Позвони мне сегодня вечерком. Надеюсь мой домашний телефон ещё не вычеркнут из твоей записной книжки.

— Ну все, я побежал, а то опоздаю.

Выскочив из подъезда, Волин поминутно посматривая на часы, поспешил удалиться от дома, где ещё лежали два трупа. По воле Его Величества Случая литератор шел путем, который несколько часов назад проделал студент, уносящий похищенную картину «Семь грехов». Но Волин об этом не знал. Все его помыслы были уже в уютном маленьком кабинете редактора, от которого зависела судьба его рукописи.