А что, если их все-таки можно съесть? Может, запах — это специально, чтобы оттолкнуть хищников? Торвозавр был совсем не глуп. Он знал, что некоторые животные могут так делать. Например, маленькие быстроногие травоядные. Из всплывшего в памяти ящера смутного образа Кирилл узнал динозавра, похожего на гипсилофодонта, только с другим окрасом перьев — светло-бежевым. Будучи подростком, торвозавр пытался поймать мелкого травоядного. Хитростью загнал его в угол, но тот ударил каким-то на редкость омерзительным запахом — так пахли гейзеры далеко на северо-западе отсюда — и был таков. Может, и эти такие же? Как знать… К слову, позже торвозавр все же поймал гипсилофодонта, и тот оказался очень даже съедобным.

Воспоминания о еде заставили огромное сердце торвозавра биться быстрее. Хищник изготовился к броску.

— Стой!

Изготовился и остановился, потрясенный. Никогда прежде динозавр не сталкивался ни с чем подобным. Кто-то приказывал ему, что делать, да так, что не подчиняться не получалось. Больше того — покоряться хотелось, покоряться было даже немного приятно.

— Мы не причиним тебе зла. Возвращайся назад, откуда пришел. Живо!

Торвозавр поверил. Что ж, раз пришельцы уходят и не собираются пакостить, можно и отпустить их, а потом поохотиться на кого-то более привычного, в чьих питательных свойствах динозавр был уверен. Возможно, уже сегодня в горной долине к северу пройдет стадо игуанодонов — они проходят там каждое лето вот уже двадцать с лишним лет, всякий раз жертвуя торвозавру кого-то, но не меняя при этом маршрута.

Ящер-гигант поплелся назад, оставляя на песке громадные следы.

Так, секундочку! А это еще что? К океанскому аромату и вони пришельцев примешался запах, который был прекрасно знаком торвозавру. Неслыханная дерзость! Да как они посмели здесь объявиться?!..

Все потонуло в криках и выстрелах. Увлекаемый Миланом и Сеней, Кирилл полетел куда-то вниз, упал на друзей и, не поднимаясь, вскинул гудящую голову.

Присев на одно колено, Марья и Вит выцеливали кого-то со стороны гор. В десятке метров лежало два мертвых динозавра, покрытых пепельно-серыми перьями. Неприметные складки местности между пляжем и чуть отступившими к западу горами кишмя кишели такими же мелкими хищниками. Мелкими — это, конечно, относительно торвозавра, но не человека.

Серые динозавры были чуть крупнее сципионикса, а их разинутые в предсмертном спазме морды обнажили ряды достаточно крупных острых зубов, созданных явно не для ящериц и грызунов. Длинные передние лапы венчались тремя когтистыми пальцами на каждой, причем один палец был противопоставлен двум другим — на манер большого пальца человека. Кирилл с легкостью представил себе, как такая вот «рука» хватает зазевавшегося на земле или низкой ветке археоптерикса, чтобы уже никогда не выпустить. Да что там археоптерикс, такой лапищей можно того же драконикса растерзать.

Возмущенный низкий рев за спиной напомнил всем о том, что торвозавр никуда не делся. Больше того, заставляющий землю вибрировать топот свидетельствовал об обратном — ящер бросился в бой.

Юркие хищники развернулись и пустились наутек, к горам. Прильнувшие к песку люди напряженно следили, куда направится торвозавр. Тот поначалу метнулся за серыми проходимцами, решившими поохотиться на его земле, но быстро понял, что за прыткими и донельзя наглыми плотоядными ему не угнаться.

Торвозавр остановился и медленно, как в кино, повернул голову в сторону оцепеневших людей.