И вот Кирилл и отец сидели на лавочке сопотского мола и ели мороженое. Май выдался теплым, а день — безветренным и благодатным, да и мама о мороженом не узнает.

— А почему ты не прекратишь все это сам? — спросил Кирилл после долгого молчания.

— Здоровье уже не то. Да и не хочу вмешиваться, — пожал плечами отец. — И ты никому не болтай. Да я знаю, что не болтаешь, не хмурься. Но сказать-то надо.

Он погладил Кирилла по голове, и тот, уже готовый обидеться из-за несправедливых подозрений, оттаял.

Эх, какой же прекрасный денек сегодня! И людей у моря много. Тепло, солнечно, тихо — на Балтике редко случаются такие дни.

— Но все равно тебе скоро придется обо всем «забыть». Вспомнишь, если понадобится. А не понадобится — так и живи без этого. Так легче. Намного легче. Но если все повернется так, что придется вспоминать — что ж, тогда пойдешь до самого конца. Я подскажу.

Наверное, отец говорит правду. Кирилл этого не знал. Он еще ничего не знал об огромном мире, которого все равно целиком никогда не увидит и не изучит. А как было бы здорово, если можно было бы ездить везде без страха и без денег. Сел на поезд или на самолет и приехал. А лучше приплыл на корабле, избороздив весь бескрайний океан. Но так не бывает. Кириллу было уже восемь, и он это понимал хорошо.

— Хочешь, расскажу что-нибудь? — предложил отец.

— А что расскажешь? — Кириллу его истории нравились. Все, без исключений. Но он все равно всегда спрашивал, пытаясь выторговать нечто из ряда вон выходящее. Отцу всякий раз удавалось его удивить.

— Покажу тебе одно место, где я когда-то побывал. Если и тебя занесет в те края — будешь знать, как выжить в лесу!

— Ого! Я согласен!

— Договор, — отец заглянул Кириллу прямо в глаза. — Ты вздремни немножко, а я начну рассказ.

Веки тотчас налились приятной тяжестью и как-то сами собой поползли вниз. Кирилл навалился на отца и впал в приятную дрему. Рассказ вышел что надо, хоть ни одного слова отец не проронил.

Чужими глазами Кирилл видел чужой мир. Видел толстые и могучие деревья, с гладкими, напоминающими древко копья стволами. Они стремились ввысь, словно надеясь дотянуться до яркого дневного солнца.

Рядом росли совсем знакомые сосенки и буйные, не имеющие четкой формы хвойные кустарники с бежевыми, алыми и белыми ягодами. Под ногами все было устлано мхом и упавшими сухими шишками, из которых кто-то выудил все зерна. Белки, наверное.

Человек шел по сказочному лесу, удивительно сочетающем в себе известное и неведомое. Под ногами похрустывали веточки. Наконец, он добрался до огромного дерева с широкой кроной и стволом с темной, смолистой корой.

Под деревом валялись шишки непривычной формы — этакий авокадо-переросток, покрытый чешуйками. Кирилл сразу понял, что эту штуку можно есть. Точнее, не ее саму, а то, что внутри. Зерна съедобны, надо только до них добраться. Не могли же их всех выесть, вон сколько шишек вокруг…

Кирилл просто знал, что находящиеся внутри семена пригодны к поеданию, но откуда эти знания пришли — вот это загадка. Да только все это сейчас неважно. Важно другое. Там, далеко впереди, горы. Очень высокие, на Земле таких нет. Даже Джомолунгма меркнет рядом со здешними вершинами.

В голове Кирилла роились странные мысли, совсем ему не свойственные. Его сознание переплелось с сознанием отца, смешалось с ним, стерев границу, и теперь уже было до конца и не разобрать, кому какая мысль принадлежит.

Транспорт, доставивший Георгия сюда, совершенно неожиданно приказал долго жить. На входе в атмосферу планеты его «догнал» астероид. По неизвестной причине автоматика обнаружила незваного гостя с ледяных космических просторов слишком поздно, защита не успела сработать.