Начиная закипать от бессилия, он как следует размахнулся и на манер метателя ядра запулил тяжелой шишкой в другое дерево — предварительно убедившись, что там никто не спит. Убедившись исключительно визуально, разумеется.

Шишка весила не меньше четырех килограммов, и немудрено, что бросить ее вот так, с места, непросто — это вам не снежками швыряться, знаете ли. Кирилл возлагал надежды на то, что как раз большая масса и расколет шишку о толстый ствол векового дерева. Но не тут-то было. Шишка смачно врезалась в препятствие и упала рядом, совершенно неповрежденная, выдрав чешуйками из дерева несколько кусочков коры и обнажив светлые пятна.

Кирилл от злости зарычал и изо всех сил врезал кулаком по воздуху. Внезапно на вытянутую на мгновение руку мягко упало что-то небольшое и очень уж подвижное. Паук. Антрацитно-черный с ослепительно-ярким желто-зеленым орнаментом.

Возопив — на сей раз от ужаса — Кирилл нервно стряхнул членистоногое и инстинктивно отступил, споткнулся о еще одну шишку и упал на спину. Он сгруппировался, прижав голову к груди, но поясницу слева все же обожгло болью — дело было в висящей на ремне винтовке, на чей приклад Кирилл и приземлился.

Паук испугался больше, чем Кирилл. Он просто спускался на паутине, направляясь по своим паучьим делам, а потом ему кто-то подставил опору и сразу же ее убрал. Кирилл видел, как паук шустро улепетывает прочь, и от сердца отлегло. А потом и вовсе стало легко и смешно. Так смешно, что Кирилл не выдержал и в голос захохотал.

Потом встал, утер слезы и подошел к многострадальной шишке. Делов-то, блин…

Взвел винтовку, перевел ее на одиночный режим и одним-единственным выстрелом расколол скорлупу. Какой бы крепкой ни была броня, с разрывной пулей ей не тягаться. Чешуйки брызнули в стороны, и дальнейшее было делом техники.

Размер семян несколько смущал — почти с перепелиное яйцо. Но вкус оказался приятным, напоминающим вкус лесного ореха. Кирилл слопал три штуки сразу, а остальные распихал по карманам.

Завершив короткую трапезу, он продолжил путь. Есть все сразу не стоит, пища непривычная, может вызвать неудобства, из которых жидкий стул — самое легкое. Уж лучше идти да грызть помаленьку.

Шум реки становился все ближе, и это прибавляло сил, хотя до горной гряды путь займет еще минимум день. Точное расстояние Кирилл не знал. Он только помнил, что видимость в околоземном воздушном пространстве этим самым воздухом и ограничена. Кажется, там фигурировала цифра в то ли пятьдесят, то ли семьдесят километров. Но здесь был влажный воздух, что также отрицательно сказывалось на видимости. Однако Кириллу это было на руку. Уж если из Гросвилля горы видно весьма хорошо, значит, до них что-то около тридцати-сорока километров, максимум — пятьдесят. Это одновременно и успокаивало, и внушало тревогу — преследователи могут сесть на хвост или даже встретить Кирилла впереди, устроив засаду. Уж в этом-то Элвин, семь лет убивавшийся южноамериканских партизан, не имеет себе равных.

Настрой Кирилла сам собой становился все пессимистичнее. Он устал. Тело начинало недовольно ворчать.

Казалось бы, хорошая униформа — ботинки удобные, костюм тоже — но Кирилл в своей жизни никогда столько не преодолевал пешком. В двухдневных походах с отцом они могли покрыть десять-двенадцать километров, иногда чуть больше, но с собой имелась палатка, средство для разведения костра, еда, наконец. И, кстати, сменное белье. Без него совсем туго.

Со вспотевшей задницей и насквозь мокрыми ногами далеко не уйдешь.