— Элвин, тебе надо набрать добровольцев. Сам решай, сколько, и сам решай, какой тактике вы будете следовать. Даю тебе карт-бланш на выбор и использование любой техники и любого оружия. Стреляй везде и все, что покажется странным. Ясно?

— Так точно. Когда быть готовым?

— Запланируем мероприятие на утро, часиков на шесть — нужно время, чтобы составить такую программу, какая сможет нанести невидимке урон. Да и берсерки необходимо проверить, пусть механики займутся этим. Настройте их в связку с уцелевшими дронами, так они будут быстрее ориентироваться. И обязательно оставь людей на охрану периметра. Четверых выдели для административного центра. Не хватало еще мне гостей принимать.

— Сэр, сделаю. Но что сказать людям? Они вот-вот начнут роптать. Девушка Елисеева работает в лазарете, ее не обманешь — она видела Кшиштофа, она знает, что Расим и Тиджей мертвы. Я говорил ей, что Елисеев пропал, но она будто не слишком поверила.

— Хорошо, что напомнил о ней, — осклабился Фэнлоу. — Совсем в суматохе упустил этот момент. Брось ее в нашу прохладную опочивальню, там давно никого не было. А чтоб ей не скучать, и дружка Елисеева туда же кинь. Этого, как его…

— Коваля?

— Да-да. Только быстро, без шума и без свидетелей. Уж придумай, как это провернуть.

— Есть, сэр, — в глазах Элвина замелькал страх. Он наконец-то понял, что ситуация — серьезнее некуда. А вот Расим, хоть не очень-то Фэнлоу и нравился, на такое обилие поручений отреагировал бы спокойнее. Он был словно танк, словно киборг-берсерк. Эх, это все кадры. Никогда не работаешь только с теми, с кем хочешь…

— Свободен, Элвин. Держи меня на связи, можешь звонить в любое время и при любом сомнении.

Наконец, Фэнлоу остались с Гудриджем наедине. Поговорить было о чем. Единственное — Фэнлоу ужасно хотел спать после почти бессонной ночи. И сейчас, когда день после знойного полудня начинал мягко переходить в вечер, голова уже толком не работала. Не спасал даже мощный кондиционер, опустивший температуру в кабинете до семнадцати градусов. Липкие мысли приклеивались друг к другу, смешивались и принимали уродливые, непонятные очертания, мгновенно теряя свою изначальную форму. Логические цепочки в таком состоянии строиться упрямо не желали. Трэвис Фэнлоу держался из последних сил.

— Что-то вы неважно выглядите, сэр, — тактично заметил Гудридж. — Я буду изъясняться кратко и просто.

— Ох, буду премного благодарен, — Фэнлоу и впрямь был благодарен.

— Мы сейчас изучаем последовательность нейронных связей Кирилла. Наш датчик сделал свое дело, сэр. У нас в руках полная картина. Расшифруем до конца примерно через двое-трое суток — я и сам толком не сплю, заметно, наверное.

«— Черта с два заметишь, чего тебе, бугаю такому?» — подумал Фэнлоу, потер руками лицо и задал главный вопрос. — Что мы получим от этой расшифровки?

Ответ ему не просто понравился. Он привел куратора в восторг.

— То же самое, что Елисеев. Эти твари — все до единой — будут в наших с вами руках, мистер Фэнлоу. И не только они.

23

Странно, но чем дальше Кирилл углублялся в заросли, следуя протоптанной крупными хищниками тропе, чем больше становилось сил. И в то же самое время их было все меньше.

Руки, ноги и легкие получили такой заряд бодрости, словно Кирилл вылакал залпом несколько банок энергетического напитка, но недостаток сна сказывался на концентрации и точности движений.

Он уже несколько часов бежал трусцой, придерживаясь одного темпа. Остановился лишь раз, чтобы напиться из ручья да съесть еще несколько орешков араукарии.