Мне требовалось как следует отдохнуть, однако было нужно возвращаться к работе. Я вспомнил, что у деревни Дюсуа есть пещеры, где возможно без опасности встретиться, и послал Бучхардту записку, чтобы он прибыл туда. Я также попросил помощи у лидера коммунистов по имени Бруно.

Ночью я отправился в Дюсуа. Добравшись до пещер, я встретился там с местными партизанами и договорился, чтобы они принесли еды, а на следующее утро один из них привел Бучхардта, который рассказал, что произошло после того, как мы с ним расстались у водопада. Из окна дома, в котором он скрывался, он видел, как солдаты штурмбаннфюрера Шредера повесили Виктора на площади Сан-Антонио.

Вскоре в пещеры прибыл Бруно с тремястами хорошо вооруженными и обученными людьми и познакомил меня с италъянцем-радистом, который должен был заменить Силзби. Его звали Джи-джи. Теперь мы снова были готовы действовать и решили перебраться к Фельтре, в область, где партизан почти не было. Эта зона была стратегически важной, так как по ней через перевал Бреннер шла главная дорога в Австрию.

Через короткое время я уже передавал на нашу базу координаты немецких складов взрывчатых веществ, расположенных вокруг Фельтре. У них имелись три подземных склада и два дома, набитых взрывчаткой, которой они собирались, отступая, разрушить мосты. Мою информацию передали в штаб ВВС, и скоро все эти хранилища были разбомблены.

Я послал людей за Делани и Чикконе и получил груз снаряжения для новобранцев, прибывающих к нам толпами. С этим грузом прислали дорожные колючки, термитные взрыватели и наждачную пыль. Эту пыль я передал партизанам, чтобы они подсыпали ее в буксы локомотивов в Больцано и Инсбруке; проходящие через эти города поезда после этого стали ломаться.

Думаю, мы действовали достаточно эффективно, потому что 1 апреля пришло известие, что на этот раз немцы перебрасывают целую дивизию (хотя и укомплектованную лишь наполовину), чтобы выкурить нас. Мы уже устали бегать по холмам, поэтому решили уйти в город и переждать, пока немцы будут вытаптывать окрестности, разыскивая нас. Когда же эта дивизия передислоцировалась в Нижние Альпы, мы принялись за старое.

Поначалу в этой области существовало четыре ключевых моста, соединявших Италию с рейхом, потом наша авиация разбомбила два из них, оставив лишь мосты в Буше и Видоре. Теперь партизаны взорвали видорский мост, и Буше остался у немцев последней переправой через Пьяве. Движение через этот город было очень интенсивным, и наши военно-воздушные силы уже неоднократно пытались разбомбить мост, но каждый раз неудачно. Наступил черед действовать партизанам.

На разрушение видорского моста мы израсходовали почти всю нашу взрывчатку, поэтому пришлось позаимствовать еще двести фунтов у другой бригады, действовавшей в двадцати километрах от нас. Два дня спустя ужасным взрывом партизаны подняли бушеский мост в альпийское небо почти на сотню ярдов. После этого немцам пришлось совершать объезд в шестьдесят километров до конца войны, и когда их фронт начал распадаться, возникла гигантская и плотная, бампер к бамперу, транспортная пробка.

Я устроил свой командный пункт совсем рядом с Фельтре — им стало служить подземное убежище, которое мы выкопали на берегу ручья. По ночам мы притаскивали с холмов старые парашютные контейнеры, раскрывали их, делая плоскими, и мастерили потолок, накладывая сверху дерн и куски почвы с папоротниками. Входом стал маленький деревянный люк на кожаных петлях, прикрытый прикрепленным проволокой дерном, который мы то и дело поливали водой, чтобы он оставался зеленым. Вокруг, чтобы закрыть щели, мы насыпали листьев. В этом тайном убежище я обитал вместе с Бучхардтом, Делани, Чикконе и Джи-джи.

По ночам мы выбирались наружу, чтобы встретиться с Бруно и другими командирами Мессинской бригады.