Марианских островах; бригадного генерала Джона Дейвиса. командира 313-го авиакрыла — всего больше генералов и адмиралов, чем большинство членов экипажа когда-либо видело.

Генерал Дейвис скомандовал: «Смирно!», Спаатс выступил вперед и приколол на грудь Тиббетсу, прямо на его грязный летный комбинезон «Крест за выдающиеся заслуги». Тиббетс, небритый, с красными от недосыпания глазами, был застигнут врасплох. Он торопливо зажал трубку в левой руке, спрятав чубук в рукав, а Спаатс пожал ему правую руку, и вокруг них снова образовалась толпа. Каждый летчик с «Энолы Гэй» оказался в центре круга людей, которые принялись наперебой задавать им вопросы.

Для всей 509-й авиагруппы был устроен вечер с пивом и жареными «хот-догами». Экипажу «Энолы Гэй», впрочем, пришлось выдержать обстоятельный служебный опрос, длившийся два часа, и когда они явились на вечеринку, последняя сосиска уже была съедена и последняя банка пива выпита. Позднее все принимавшие участие в миссии летчики были награждены.

Было 8.16 утра, когда оператор за пультом контроля Японской радиовещательной корпорации заметил, что телефонная связь с радиостанцией в Хиросиме пропала. Он решил ее восстановить, но установил, что не может дозвониться до города вообще. Через двадцать Минут работающие в Токио на железнодорожном узле связи люди обнаружили, что магистральный телеграф перестал функционировать. Было похоже, что разрыв произошел где-то к северу от Хиросимы. Вскоре с ближайших к Хиросиме станций стали поступать сообщения, что в этом городе произошел какой-то взрыв, железнодорожные связисты передавали эти сообщения в генеральный штаб. Было уже почти 10 часов, когда Рюгену Хосокава, ведущему редактору токийской газеты «Асахи», позвонили домой из редакции и сообщили, что Хиросима «почти полностью уничтожена» в результате бомбардировки вражеских самолетов.

В это же время в генеральном штабе в Токио находился майор Тосаку Хирано, офицер из штаба 2-й армии. Прибывший неделю назад из Хиросимы, чтобы доложить об имеющихся в порту города военных припасах, он в воскресенье должен был вернуться, однако, отложив свой отлет, все еще находился в столице, и теперь ему позвонили из центральной штаб-квартиры в Осаке, находившейся в расположении 2-й армии, и сообщили, что связь со штабом армии в Хиросиме и другими, лежавшими западнее, пунктами пропала.

Генеральный штаб в Токио несколько раз пытался связаться с центром связи в Хиросиме, но безуспешно. Объяснений этому никаких найти не могли. Последовательно поступающие сообщения с радиостанции, железнодорожного узла связи, редакции «Асахи» и из Осаки указывали на то, что случилось что-то серьезное, но никто не мог сказать, что именно. Затем, сразу после часу дня, генеральный штаб получил известие от 2-й армии. Донесение было коротким, но ошеломляющим: «Хиросима уничтожена одной бомбой, и пожары продолжают распространяться». Оно пришло из армейского склада, расположенного в порту Хиросимы, оказавшегося за областью взрыва.

Сообщения продолжали поступать одно за другим. К середине дня военные уже знали, что над Хиросимой было только три вражеских самолета, когда взорвалась бомба. Было также сообщено, что два из них бомб не сбрасывали. В середине дня ведущие редакторы трех крупных токийских газет были собраны в офисе правительственного агентства информации и разведки, и офицер, отвечающий за связь с прессой, сказал им следующее:

— Мы полагаем, что бомба, сброшенная на Хиросиму, отличается от обычной. Мы собираемся сделать по этому поводу заявление, когда будет получена точная информация. А до тех пор помещайте сообщения об этом ударе не на первых полосах ваших газет, а как об обычном воздушном налете.