Через два дня этот план был приведен в действие. Как только пленные вышли из ворот лагеря, один из них, опасаясь, что их могут повести на север, скомандовал остальным идти на юг. Никто не возразил: старший офицер подумал, что так распорядился сержант, а сержант решил, что это было приказание офицера.

После команды «отдыхать» в конце маршрута солдаты собрались по одну сторону от дороги, а пленные — по другую, прогуливаясь или толпясь у каменной стены. Неожиданное появление повозки зеленщика на этой обычно безлюдной дороге сперва их встревожило. Однако оно только рассеяло внимание солдат охраны, которые стали покупать у зеленщика яблоки, да и сержант приобрел одно для своей лошади. Когда повозка уехала, фон Верра зашел за спины самых высоких своих товарищей, которые согласно обговоренному плану стали теской кучкой, и взобрался ка стену. Толчок локтем дал ему знать, что охрана ничего не заметила, и он, перекатившись, бесшумно упал по другую сторону стены.

Пленные снова построились в колонну, и сержант скомандовал возвращаться. Прошагав триста ярдов, пленные, как было условлено, запели одну из двух песен, означавшую, что все в порядке, и фон Верра, узнав, что его исчезновение не обнаружили и находясь уже вне поля зрения солдат, рассредоточившихся вокруг пленных, перебежал через дорогу и исчез в сосновом лесу.

Пение на прогулках было строго запрещено, и, когда немцы стали горланить, британцы изумились. Заподозрив неладное, подъехал сержант и, двинувшись вдоль колонны, стал считать пленных. Но они стали переходить из одной шеренги в другую и обратно — хитрость, придуманная фон Верра,— так что установить их численность стало крайне трудно. Наконец, переговорив с офицером, сержант вернулся в голову колонны и, вытащив револьвер, приказал остановиться.

Когда немцы, перемешавшись, остановились, офицер прошел вдоль колонны и пересчитал их: 23 вместо 24-х. Один пленный исчез.

Местные жители до сих пор помнят оживление, охватившее округу в связи с этим событием. К 17.30 на поиски беглеца были брошены все имевшиеся в регионе средства: грузовики, штабные машины, мотоциклы. К его поимке были также подключены полиция и войска местной обороны.

Три дня и три ночи, в течение которых в поиски вовлекалось все больше полицейских и солдат, о фон Верра ничего не было слышно — немец как сквозь землю провалился.

Около одиннадцати часов вечера четвертого дня двое ополченцев местной самообороны, патрулировавшие район Брогтон-Миллз всего лишь в четырех милях от побережья, обратили внимание, что дверь одной маленькой хижины с висячим замком, в которых хранили корм для овец и которые имелись даже в самых глухих местах Озерного края, была открыта. Посветив внутрь велосипедной фарой, они обнаружили беглеца в перепачканной одежде, изорванных ботинках, с исхудавшим и вытянувшимся лицом.

Пока один ополченец держал его на прицеле винтовки, второй, вытащив веревку, обвязал одним ее концом запястье фон Верра, а второй привязал к своему. Но, прежде чем они повели его, немец сбил с ног связывавшего его человека, в то же мгновение разбил фару, затем, уворачиваясь от второго ополченца, дернул что было сил свою руку, высвободил ее и скрылся в ночи.

После этого еще два дня интенсивных розысков ничего не дали, а на шестой день свободы в 14.30, фон Верра, пробирающегося через папоротник на высоком холме, возвышающемся над долиной Даддон (Даддон-Вэлей), заметил пастух. Полиция Камберленда и Уэстморленда быстро организовала плотный кордон вокруг подножья холма, и, когда кольцо вокруг фон Верра стянулось, на него сразу надели наручники, и на этот раз он не убежал.

Просидев в качестве наказания 21 день в одиночном заключении, фон Верра был переведен из Грайздел-Холла в Мидлендс, в лагерь Суоник. Но, вырвавшись на свободу один раз, он был уверен, что сумеет убежать снова.