Когда до рассвета остался час, а до Оаху шестьдесят миль, с палуб «Саратоги» и «Лексингтона» поднялись 152 самолета.

Эта первая воздушная волна атакующих обрушилась на Перл-Харбор с северо-востока—точно как вторая, завершающая волна японских самолетов девять лет спустя. Большую часть зимы пассаты приходят на острова с северо-востока и, достигая 2800-футовой гряды Кула-уРэндж, оставляют на ней всю свою влагу, и эти метеоусловия словно бы специально были созданы для проведения воздушного налета. Самолеты могли приблизиться к острову под прикрытием низких туч и неожиданно появиться над Перл-Харбором, где стояла ясная погода, так что его защитники уже не успевали организовать перехват.

Так все и произошло в воскресенье 7 февраля 1932 года, когда бомбардировщики, истребители, пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы с «Саратоги» и «Лексингтона» вынырнули из облаков на виду беспомощно раскинувшейся внизу самой большой в мире военно-морской базы. Каждая группа имела свою задачу: истребители «поражали», имитируя огонь с бреющего полета, не успевшие взлететь самолеты, а бомбардировщики сбрасывали теоретические бомбы на военные сооружения и «топили» стоящие в гавани суда.

Нападающие добились полного превосходства в воздухе, и если бы весь наш флот стоял в гавани, а самолеты Ярнелла несли настоящие бомбы, они потопили бы или повредили все корабли.

Там же, среди теоретических руин, старшими офицерами был проведен критический разбор произошедшего, и это обсуждение получило широкий резонанс в военно-морских кругах. Военным теоретикам было очевидно, что произошло нечто, перевернувшее все существующие концепции ведения морской войны.

Конечно, нашлись и такие, кто не придал случившемуся особого значения, объяснив все элементом неожиданности. Действительно, как и предполагалось, ранним воскресным утром обороняющиеся были менее бдительны, однако все явно свидетельствовало о том, что, если бы они и были более осторожными, они все равно не смогли бы эффективно отразить нападение.

Кое-кто из высших офицеров даже предлагал пересмотреть сами принципы организации военно-морских сил, выдвигая совершенно революционную идею, согласно которой не самолеты обеспечивали вместе с другими кораблями поддержку линкорам, составлявшим ядро соединений, как было принято, а линкоры и остальные боевые корабли должны были поддерживать действия авианосцев, вокруг которых предлагалось формировать эскадры. К сожалению, их идеи не были приняты во внимание.

Однако они не были приняты во внимание в Вашингтоне, а критический разбор маневров был произведен не только в Перл-Харборе — такое же обсуждение произошло в Токио.

Атаку наших самолетов на Перл-Харбор наблюдали и имевшие весьма активную шпионскую сеть на Оаху японцы, устроившиеся на всех высоких точках острова, имея на то весьма правдоподобные объяснения. Зрители сидели и в густом кустарнике, окружавшем гавань, и в маленьких сампанах, «рыбачивших» недалеко от берега. А позднее в Гонолулу, где собирались морские командиры, появились и «слушатели».

Полученная с Оаху информация, тщательно изученная японцами, легла в основу целого ряда проведенных ими секретных маневров. Теперь уже известно, что японские военно-морские эксперты пришли к выводу (как и некоторые из наших адмиралов), что главной ударной силой современного флота является авиация, и организация военно-морских соединений должна производиться в соответствии с этим фактом. Так, сделав после исследования обстоятельств наших маневров соответствующие выводы, которые большинство из наших адмиралов, к несчастью для себя, сделать отказалось, японцы в корне преобразовали свои военно-морские силы, сообразив, что имеют превосходный и опробованный план действий по выведению из строя большей части флота Соединенных Штатов.