Прекрасную возможность наблюдать Перл-Харбор давали тростниковые поля у городка Айеа, и несколько раз Есикава приходил туда в одежде сельскохозяйственного рабочего и рассматривал стоявшие в гавани корабли с разных мест, оставаясь на каждом из них не дольше получаса.

Одним из заведений, которые особенно любил посещать Есикава, был Сюнте-Ро (ресторан Весенней Поры) — построенный в японском стиле чайный домик на высотах Алюа, господствующих над окружающей местностью и дающих отличный обзор Перл-Харбора и аэродрома Хикам. Иногда он прикидывался совершенно опьяневшим, чтобы не идти домой, и заботливый персонал Сюнте-Ро укладывал его спать в комнате, выходящей окнами на гавань.

Однажды Есикава удалось таким образом увидеть ранним утром выход флота в океан — величественное зрелище, заставляющее трепетать сердце каждого моряка. Он наблюдал его с профессиональным интересом, замечая, сколько на это потребовалось времени, какой маневр применялся и какое при этом место занимал каждый корабль. Для Токио эти сведения были чрезвычайно важны, так как предстояло составить соответствующий дополнительный план действий на случай, если американский флот попытается выйти из гавани во время нападения.

7 августа на аэродроме истребительной авиации Уилер в центре Оаху проводилось воздушное шоу, на которое была приглашена местная публика, и среди тех, кто принял приглашение с особой радостью, был Есикава. Кинокамеры были строго запрещены, но его это совершенно не расстроило — он увидел все, что хотел, ничего не упустив, и по возвращении в консульство изложил свои впечатления на бумаге.

Есикава работал не зная отдыха. Праздников для него не существовало, а выходные были обычными буднями. Токио имел на Гавайях множество других агентов, составляющих целую шпионскую сеть, но Есикава считал их деятельность — и не без оснований — дилетантской.

Сознавали ли американские руководители, что Перл-Харбор может стать объектом нападения? Безусловно. «Если начнется война с Японией,— писал морской министр Френк Нокс военному министру Генри Стимсону 24 января 1941 года,— то вполне возможно, что первым актом враждебности будет нападение на наш флот или военно-морскую базу Перл-Харбор».

Спустя три дня (когда не прошло еще и двух недель после того, как Ямамото ознакомил со своим замыслом Ониси) посол Соединенных Штатов в Японии Джозеф Грю отправил в государственный департамент зашифрованное сообщение:

«Мой перуанский коллега слышал от разных людей, в том числе и от японца, что планируется неожиданное нападение на Перл-Харбор на случай окончательного ухудшения отношений между Японией и Соединенными Штатами. Он сказал, что сообщает об этом плане потому, что слышал о нем в разным местах, хотя сам подобный план представляется явно фантастичным».

Департамент передал эту информацию, принадлежащую к числу важнейших в истории подготовки и начала войны на Тихом океане, командованию военно-морских сил, которое, в свою очередь, передало ее адмиралу Хасбенду Киммелю, командующему Тихоокеанским фло-. том Соединенных Штатов, с таким комментарием:

«Отдел военно-морской разведки не считает данные слухи заслуживающими доверия. На основании имеющихся данных о дислокации японских морских и сухопутных сил и о возложенных на них задачах нельзя говорить об осуществляемом или планируемом в обозримом будущем движении к Перл-Харбору».

Тем не менее в своей секретной депеше от 15 февраля Киммель отметил, что «объявлению войны может предшествовать внезапная атака на корабли в Перл-Харборе». Это послание явилось одним из трех блестящих по своей точности рапортов, направленных в Вашингтон в 1941 году. Последний из них, анализ «ситуации с авиацией на Гавайях», был подготовлен полковником Уильямом Фардингом, командовавшим Пятой бомбардировочной группой американских военно-воздушных сил на Гавайях.