Она заставила Мэтью лечь на нее всем телом, нашептывала неприличные слова, обвила длинными загорелыми ногами его бедра и направила пенис туда, куда он и сам стремился. Пушистое одеяло свалилось на пол; простыни сбились в комок.
Страсть унесла их далеко-далеко; два тела пылали, как два бикфордова шнура, – и наконец последовал сокрушительной силы взрыв. Они кончили одновременно – и испытали огромное облегчение. Потом они лежали рядом на развороченной постели.
– Это была, – тяжело дыша, начал Мэтью, – самая жаркая миссия в моей жизни.
Джилл издала тихий горловой смешок.
– Миленький, считай, что еще ничего не было.
Улыбаясь, девушка склонила голову и взяла его в рот – глубоко-глубоко.
Когда его вялый член встрепенулся в ответ на ее призыв, Мэтью понял: на земле не звучало слов правдивее.
Много позднее, когда он уснул, Джилл выбралась из постели и растворилась во тьме.
Закончив проявлять отснятые за день пленки, она долго сидела при загадочном красном свете, рассматривая негативы. Потом набрала номер на телефонном диске. Ответил мужской голос.
– Хорошо, что я тебя застала. Что-что? Нет, не пьяна. Я работаю. Откуда мне, черт возьми, знать, который час?
Мужчина что-то буркнул.
– В самом деле? Четыре часа утра? – Джилл помедлила, давая собеседнику высказать свое мнение о том, что ей следует сделать и с фотокамерой, и с телефонным аппаратом. Наконец она прервала его жаркий монолог: – Не смей вешать трубку, Корбет Маршалл! Сначала я скажу тебе свое мнение о твоем новом клиенте, Мэтью Сексуальном-Как-Черт-Знает-Кто Сент-Джеймсе.
Это его отрезвило. Еще бы!
– Вот что я тебе скажу. Пусть студия «Бэрон» даст мне эксклюзивное право на фотоработы, и я обеспечу фильму такую рекламу, какая вам и не снилась.
Очевидно, ответ удовлетворил Джилл Кочеран. Она принесла Корбету запоздалые извинения и, положив трубку на рычаг, продолжила работу.
Когда на лежащих в кюветке листах фотобумаги восемь на десять начали проступать черты Мэтью Сент-Джеймса, Джилл испытала прилив радости: она занималась любовью с новым секс-символом Голливуда. И, черт побери, именно ей принадлежит честь открытия!
Глава 11
При виде студии «Бэрон» приходили на память старинные испанские католические миссии в Калифорнии. Путь к овеянным славой съемочным площадкам проходил под высокой белой аркой. Стены здания блистали белоснежной штукатуркой; крыша была из коричнево-красной испанской черепицы. Любуясь с автостоянки для посетителей архитектурой, Мэтью поймал себя на мысли, что ждет: вот-вот на башню спикирует стая ласточек.
Но если внешний вид студии ассоциировался с первыми переселенцами, то ее внутреннее убранство представляло сочетание традиционной голливудской роскоши с модерном. Стены обшиты замшей песочного цвета; вокруг инкрустированных слоновой костью столов из черного дерева – коричневые кожаные кресла с гнутыми бронзовыми ручками. Роскошные, хрустальные с позолотой канделябры словно взяты напрокат со склада реквизита для какого-нибудь раннего сериала Сесила де Милля. Картины в золоченых рамах вызывали в памяти Тару из «Унесенных ветром», а вместительный стеклянный стенд собрал на своих полках множество «Оскаров» – каждая статуэтка была снабжена табличкой с указанием фильма и года присуждения этой высшей награды Академии киноискусств. Яркое свидетельство неувядаемой славы студии «Бэрон».
Очаровательная секретарша – впору самой сниматься в кино – с интересом посмотрела на вошедшего.
– Меня зовут Мэтью Сент-Джеймс. У меня назначена встреча на четыре часа с мистером Бэроном.
До четырех оставалась одна минута. Молодая женщина озадаченно подняла брови. |