– Мне восемнадцать. – На самом деле ей не хватало до восемнадцати двух месяцев. – Думаю, мое тело само за себя говорит. А что касается последнего – могу представить рекомендательные письма.

Очевидно, шоу-герл сочла Мариссу браконьером, посягнувшим на ее охотничьи угодья.

– Рокко, я хочу танцевать.

Он не отрывал черных глаз от Мариссы.

– Конечно, детка. Брен, будь хорошим мальчиком, пригласи даму на танец.

Это был приказ. Выраженный в мягкой форме, но по существу – тверже гранита. И хотя ни Фарадей, ни блондинка не горели желанием, они послушно поплелись на танцевальную площадку.

– Итак, – Рокко достал из кармана визитную карточку, – нужно назначить кинопробу. Позвонишь в понедельник второму режиссеру, он обо всем позаботится.

«Риск – благородное дело», – одна из любимых поговорок отца. И еще: – «Промедление бывает смерти подобно».

– Стоит ли ждать до понедельника, если я могу сегодня же все показать? – Марисса выпятила грудь и изобразила сладострастную улыбку.

– И правда, – согласился Рокко. – Пошли в мой кабинет, посмотрим, что там у тебя имеется.

Едва они вошли, Минетти велел ей повернуться спиной и, задрав юбку, опереться о стол руками.

– Симпатичная попка, – констатировал он, срывая с нее микроскопические трусики. – Не такая костлявая, как сейчас модно. Расставь ноги.

Марисса с удовольствием занималась сексом, обожала кульминацию и ощущение своей власти. Но это было нечто совсем другое. Когда Минетти пристроился меж ее круглых ягодиц, она почувствовала себя куском мяса.

«Риск – благородное дело».

Она закрыла глаза и, в то время как Рокко Минетти тяжело входил в нее, повторяла эти слова как заклинание. Сколько прошло времени – минута? час? вечность? Наконец он кончил.

– Ты в порядке, детка, – сказал он, вытирая платком обмякший член. Марисса заметила: он даже не потрудился снять брюки! И уж во всяком случае не подумал дать ей тоже платок – стереть сперму с ягодиц.

– Спасибо. – Марисса потянулась за трусиками. Она чувствовала себя грязной, использованной и жалела, что пришла. Однако следующая реплика Минетти изменила ее настроение.

– Кстати, роль – твоя.

У нее отлегло от сердца. Вот он – долгожданный шанс! На этот раз она улыбнулась со всей искренностью, на какую была способна.

– Спасибо, мистер Минетти. Обещаю, вы не пожалеете. Скоро – очень скоро – отец убедится, что она гораздо больше похожа на него, чем несравненная Ли!

Джошуа Бэрон сидел один в библиотеке, вертя в руках бокал со «скотчем». Из громадного, от пола до потолка окна открывался великолепный вид. Пурпур сумерек плавно переходил в темноту ночи. Огни Лос-Анджелеса сверкали словно падающие звезды. И действительно, подумалось ему, Лос-Анджелес – город падающих звезд. Сколько их прошло через студию «Бэрон» за пятьдесят пять лет ее существования!

Они приходили и, если им выпадала удача оказаться в нужное время в нужном месте, делали себе имя, а студии – деньги, и немалые. А когда имя переставало притягивать деньги, уходили – в ряды безработных актеров, в массовку или – в последние годы – на телевидение.

Пятьдесят пять лет. За это время сменилось десять главных должностных лиц Соединенных Штатов; зато на студии «Бэрон» – всего два владельца. А Ли станет первой женщиной – главой компании. Кто угодно приходит и уходит, а семья остается.

Вспомнив Ли, он по ассоциации вспомнил и о ее недавнем замечательном открытии.