Ли понимала: им понадобится время, чтобы во всем разобраться.
– Поужинаем вдвоем?
Ли представила ждущие своей очереди сценарии, письма, на которые нужно было ответить, новые конфликты отца с Мариссой… В ее жизни не было места для романтических эскапад, даже самых увлекательных.
– Во сколько?
– В семь. У меня дома.
В семь. Остается одиннадцать часов. Целая вечность.
– С удовольствием, но у меня встреча с Кристофером Бирком – и именно в семь. Я бы перенесла, но завтра утром он первым рейсом улетает в Мельбурн. – Бирк согласился ставить «Опасного», и, хотя австралиец был гением в своей профессии, Ли знала его взрывной характер.
– Не беспокойся, – сказал Мэтью. – Это всего лишь предложение. Которое никого ни к чему не обязывает.
Она может его потерять! Он снова спрячется в свою раковину, укроется за привычной баррикадой.
– Давай в восемь тридцать, – предложила она и поцеловала Мэтью в губы.
Когда Джошуа вошел в помещение товарного склада и увидел Мариссу, его первой мыслью было: сейчас меня хватит удар. Она лежала в чем мать родила на огромной круглой кровати, освещенной софитами; между ног у нее покоилась голова мотоциклиста. Кровь бешено пульсировала у Джошуа в висках, отдавалась в ушах барабанным боем.
– Выключите эти чертовы лампы! – прорычал Джошуа.
Все повернули головы; на лицах отразилась целая гамма чувств – от удивления до страха и раздражения. Марисса приподнялась на локтях – с ликующей улыбкой.
– Привет, папа!
– Папа? – переспросил Джо Бомпенсьеро, переводя взгляд с отца на дочь и обратно. – Черт, кто бы мог подумать, что у этой крошки есть родственники?
Джошуа не обратил на него внимания.
– Накинь на себя что-нибудь. Мы уходим.
– Как? В разгар ключевого эпизода?
– Я сказал, одевайся. Живо!
– И не подумаю.
Из-за софитов появился Джефф с алым кимоно.
– Давай, беби, – сказал он шепотом. – Ты своего добилась: папа обратил на тебя внимание. Не переиграй.
– Эй вы, – проворчал Бомпенсьеро, – по какому праву вы сюда врываетесь?
– Я – Джошуа Бэрон.
– Ну и что? Я, мать вашу, не вмешиваюсь в дела вашей студии, так какого дьявола вы не даете мне спокойно работать?
– Уйду, как только получу отснятый материал. Режиссер выпучил глаза.
– Вы меня разыгрываете? Джошуа скрестил руки на груди.
– Без фильма не уйду.
– Вы, наверное, не поняли. – Бомпенсьеро сделал еле уловимое движение левой рукой; появились трое громил с каменными лицами. Любой из них мог бы сыграть за линейного игрока в «Лос-Анджелес Рэмз». И действительно, самый могучий из них в свое время выступал за «Кливленд Браунз». И хотя медлительность не позволила Клейтону Армстронгу по кличке «Каток» продержаться дольше одного сезона, он ухитрился установить рекорд Национальной футбольной лиги по числу сломанных костей в команде противника.
Джошуа стоял на своем.
– Советую вам обратиться к вашему боссу, а то можете сделать крупную ошибку. – Он скользнул взглядом по стенам, не пропустил и гору ящиков чуть не до самого потолка. – Интересное изобретение. Естественно, вы запаслись счетами-фактурами на электронное оборудование?
У Бомпенсьеро задергался левый глаз.
– Я на минутку. Джошуа кивнул.
– Могу подождать.
Меньше чем через три минуты режиссер вернулся.
– Мистер Минетти просил передать: он не знал, что это ваша дочь. |