– Как скажешь, Макс, пусть будет еще несколько дней, но, Боже мой, скажи, что это возможно. Это так нужно нам обоим. – Смех ее звучал неуверенно. – Пусть это будет наш второй медовый месяц.

– Хорошо… Послушай, Рут, мне надо идти. Меня ждут в Беллвью.

– Ладно, Макс. – Она рассмеялась нервным, почти истерическим смехом, – Слушай, если мы не увидимся, счастливого Нового года!

– Да, желаю тебе и детям того же.

Он положил трубку и, обессиленный, упал на кровать.

– Счастливого Нового года! – бормотал он с горечью.

Взял «Нью-Йорк таймс» и вновь посмотрел на заголовок статьи:

ФЛОТ И БЕРЕГОВАЯ ОХРАНА ПРЕКРАЩАЮТ ПОИСКИ НАСЛЕДНИЦЫ МЕДНОЙ ИМПЕРИИ МАРЫ ТЭЙТ

Заголовок материала, касавшегося Мары, был набран даже более крупным шрифтом, чем заголовок статьи о Кастро. Из Вашингтона доходили слухи о том, что Соединенные Штаты собираются прервать дипломатические отношения с Кубой в ближайшую неделю.

Фидлер сел, потянулся к телефону и набрал номер администрации отеля:

– Говорит доктор Макс Фидлер из номера 711. Мне необходимо заказать билет в Гавану на самый ранний рейс. Спасибо. Подготовьте мой счет!

Вероятно, для американца было непросто получить доступ на Кубу в эти не лучшие для взаимоотношений двух стран времена. Но Фидлер решил: если потребуется, он готов использовать свое влияние в научном мире. Шестью месяцами ранее он лечил жену высокопоставленного чиновника в кубинской миссии в Соединенных Штатах. Лечение было весьма успешным, и кубинский министр выразил Фидлеру огромную благодарность.

Он сделал зарубку в памяти: не забыть отправить наговоренную кассету Рут.

Время пришло.

Эпилог

Макс Фидлер в прекрасном расположении духа бежал по белому песку пляжа в Сагуа-ля-Гранде на северном побережье Кубы. На нем была рубашка поло в красную и белую полоску, белые джинсовые брюки, небрежно обрезанные под коленями, так что кромка махрилась неровными краями. На ногах у него были кроссовки, на плече мешок, какие бывают у моряков.

Вскоре он приблизился к пристани для яхт, рахитичному сооружению с пирсом, простиравшимся примерно на пятьдесят футов в океан. К пристани было пришвартовано с полдюжины лодок разного размера и конструкции.

Толстый человек в мешковатых штанах и пестрой рубашке переваливаясь вышел из дома.

– Доброе утро, сеньор. Чем могу служить?

– Я хотел бы нанять лодку на день.

Он указал на аккуратную лодочку длиной футов в двенадцать, без каюты, только с навесом для защиты от солнца, который поддерживали по углам четыре бамбуковых шеста.

Глаза владельца сузились.

– У вас нет снаряжения для рыбалки?

– Мне хотелось бы полюбоваться океаном.

– Полюбоваться… Американский любитель красот океана… Гм-м…

Фидлеру было нетрудно угадать его мысли. Не так давно и сама Гавана, и прочие гавани на этом тропическом острове кишмя кишели американскими туристами. Но ухудшение отношений между революционным правительством Фиделя Кастро и Соединенными Штатами, кульминацией которого стали национализация и захват всех кубинских банков и промышленных предприятий и компаний повстанцами и ответная мера, принятая Америкой – эмбарго на кубинский сахар, – создало не слишком дружелюбную атмосферу, которая практически свела на нет туристический бизнес.

Фидлер поспешил заверить хозяина:

– Я член Комиссии по торговым операциям Соединенных Штатов, которая борется за равноправное и взаимовыгодное урегулирование отношений между нашими странами. Только вчера вечером я обедал с Че Геварой.

– Ах, сеньор, пожалуйста, простите меня.