Последние слова она произнесла злобным, ироническим тоном.

— Слушаю, — ответил Согор.

— Наверное, ты сильно утомился, Согор, — промолвила принцесса, — отдохни час-другой, а затем выполни мои приказания. До рассвета ты должен отправиться верхом в Бенарес. Я дам тебе поручение, которое никто, кроме тебя, исполнить не сможет.

— Я все сделаю, госпожа.

Затем он вышел, чтобы проводить носильщиков во дворец.

Спустя некоторое время принцесса вошла в комнату, куда поместили девушек.

Они спали, и, казалось, ничто не тревожило их. Джелла приблизилась к ним. Ее лицо дышало злобой и ненавистью. Подняв свечу, она долго разглядывала лица девушек.

— Да, — проговорила она после безмолвного созерцания, — они прекрасны. Особенно Мария! О проклятая, о роковая красота! Именно ее красота виновна в том, что Джордж Малькольм отверг мою любовь. Но берегись, Мария, теперь ты в моих руках, и я отомщу тебе, чтобы расквитаться с человеком, который заставил меня страдать.

II. У КАЗИЛЯ

Через два часа Джелла написала записку и отдала ее Согору:

— Отправляйся в Бенарес и узнай, найдено ли тело Джорджа Малькольма. Особенно поинтересуйся у лодочников.

— Я сделаю это. Что еще?

— Ты разыщешь Эдуарда Малькольма.

— Разве он не умер вчера? — спросил изумленный Согор.

— Об этом мне известно ровно столько, сколько и тебе. Если убедишься, что он мертв, вернешься и сообщишь мне. Если он жив, то передашь ему это письмо. Без сомнения, он начнет расспрашивать тебя о девушках.

— Что я должен отвечать ему?

— Ты должен притвориться изумленным и делать вид, что даже не понимаешь его вопросов. Ну а теперь в путь! И поспеши возвратиться ко мне с вестями сразу же после выполнения моего поручения.

Индус поклонился и вышел.

Казиль жил в самой бедной части Бенареса, в лачужке, полученной в наследство от отца, который когда-то работал лодочником на Ганге. Эта лачужка была так ветха, что казалось, развалится при малейшем дуновении ветра. Усилий ребенка было достаточно, чтобы выломать дверь, едва державшуюся на ржавых петлях.

После полуночи Джордж Малькольм, Казиль и Стоп имели дерзость трижды пробираться в святилище храма Бовани и возвращались оттуда с грудами золота. Это золото они тайно вносили в жилище Казиля, складывали на кровать и закрывали тюфяком, набитым сухими листьями. После третьего похода в храм Джордж и его товарищи, спрятав ношу, сидели, томимые голодом и жаждой. Хотя у Казиля и не было в доме еды, ее легко было достать: по случаю праздника лавки долго не закрывались. Казиль сходил за едой, и трапеза трех человек, весьма отличавшихся по положению в обществе, но объединенных опасностью и чувством преданности, скоро началась.

— Наконец-то мы можем спокойно поговорить, — сказал Джордж. — Казиль, расскажи откровенно все, что ты знаешь, чтобы мне не сбиться с пути истинного.

— Извольте, господин.

— Сегодня в храме я видел принцессу Джеллу и Дургаль-Саиба… Ты их узнал?

— Узнал.

— Ты согласен со мной, что они принимали участие в убийстве моего отца?

— Я готов поклясться в этом. Я чувствую, что принцесса ненавидит вас, но за что — не знаю.

«Зато я знаю!» — подумал Джордж.

— Принцесса подговорила раджу обвинить вас перед лордом Сингльтоном в отцеубийстве.

— Я догадывался.

— По ее же приказу толпа народа, собравшаяся у моста через Ганг, должна была вас убить.