— Почему же вы вздрогнули?

— Вероятно, потому, что этот крик раздался в тишине, и так внезапно, как фальшивая нота во время концерта.

— И вы не испытали страха?

— Никакого.

— И никакого предчувствия?

— Нет, ни малейшего, уверяю вас.

— В таком случае вы храбрее и счастливее меня, потому что, признаюсь, этот крик среди тихой ночи показался мне предзнаменованием какого-то близкого несчастья.

Слова Марии странно совпадали с тайными мыслями Джорджа.

XIV. СОГОР И НЕЗНАКОМКА

Согор, стоя возле двух лошадей и поджидая Джорджа, оперся о ствол старого дерева. Обыкновенно проходило не более минуты после крика совы, как раздавались шаги молодого человека. Но в этот вечер, как мы уже знаем, зов остался без ответа.

Индус по своей природе терпелив. Сначала Согор ждал равнодушно. Но после того как прошло восемь или десять минут, ему показалось странным, что он не видит до сих пор молодого англичанина, и он подумал: «Вероятно, господин не слышал сигнала». Поднеся к губам кулак, индус вторично закричал, удивительно точно подражая ночной птице.

Джордж Малькольм все еще находился в саду с отцом, братом и двумя девушками. Он ожидал второго крика. И, услышав его, опять почувствовал сильное волнение. А Марии вдруг стало плохо, и она дрожала как в лихорадке.

— Ради бога, сэр Джордж, пойдемте домой. Эти ужасные крики сильно действуют на меня. Смейтесь, если хотите, над моей слабостью, но вы не разубедите меня в том, что эти крики не к добру. — Мария поняла, что силы покидают ее, и она упала бы, если бы Джордж не подхватил ее.

— Боже мой! — закричал сэр Джон, страшно забеспокоившись. — Что случилось?

— Ей внезапно стало плохо, отец! — испуганно ответил Джордж. — Как ей помочь?

— Скорее в дом! Это минутное недомогание, оно быстро пройдет…

Джордж, подняв Марию на руки, быстро прошел расстояние, отделявшее его от дома. Эва, Эдуард и сэр Джон едва поспевали за ним.

Когда он, поднявшись по лестнице, вошел в зал, Мария была уже без сознания, ее длинные ресницы опустились на глаза, под которыми образовались синие круги.

Джордж бережно положил Марию на диван. Эдуард побежал за доктором, а Эва в свою комнату за лекарствами. Джон Малькольм тер Марии виски платком, смоченным водой.

Старания оказались не напрасными. Мария вздохнула, потом открыла глаза. Так как обморок продолжался недолго, она не забыла случившегося и смущенно сказала:

— Я очень смешна! Не опровергайте этого. Да, я очень смешна. Я не знаю, что сегодня на меня нашло. Столько раз я слышала крики совы без малейшего волнения! Почему же сегодня эти крики произвели на меня такое действие? Не понимаю и не могу объяснить этого. Может быть, это от усталости после дороги или же от радости, что снова нахожусь в доме моего милого опекуна?..

— Да, да, дитя мое, — с живостью отвечал Джон Малькольм, — все так, не сомневайся в этом… — Он прикоснулся своей рукой к беленькой ручке молодой девушки.

— Разве у меня лихорадка? — спросила она, улыбнувшись.

— Небольшая, но несколько часов крепкого сна прогонят ее. Только нужно лечь спать как можно скорее. Я с Эвой провожу тебя в комнату. Дай одну руку мне, другую — сестре.

Мария уже встала. Засмеявшись, она ответила:

— А! Я сильнее, чем вы думаете! Мне не нужна поддержка, я поднимусь сама…

И в самом деле, молодая девушка довольно быстро прошла через зал. Подойдя к порогу, она обернулась:

— Простите, милые друзья, несносную Марию за сегодняшний вечер.