— Вы знаете, для седовласой женщины у вас изобилие потрясающих идей.

— Как насчет десерта? — спросила Кэтрин с набитым хлебом и ветчиной ртом, чтобы как-то остановить бабушкины фантазии.

Собеседники воззрились на нее в удивлении, потому что каждый еще держал в руке по половине сэндвича.

— Я не имею в виду — прямо сейчас, — вывернулась она, — а когда вы закончите.

Не получив ответа, она уткнулась в свой салат, чувствуя себя не в своей тарелке и вообще лишней.

Ида тоже замолчала и занялась салатом. Лукас жевал свой сэндвич, время от времени поглядывая на покрасневшую Кэтрин.

Поведение Лукаса, она теперь поняла, было не чем иным, как добродушной насмешкой. Он все время поддразнивал, болтал о пустяках, не теряя при этом чувства меры и такта, что так противоречило его далеко не утонченной внешности.

Наконец Лукас спросил у бабушки о ее молодых годах, и Кэтрин облегченно вздохнула, жалея, что не додумалась до подобного вопроса сама — и немного раньше. Так бы она избавила себя от возникшего неловкого разговора.

Покончив с обедом, Лукас отказался от десерта и вернулся к работе. Кэтрин упорно поддерживала совершенно невразумительную беседу с одной целью — чтобы бабушка снова не заговорила о Лукасе.

Показав Иде дом и окрестности, Кэтрин предложила выехать пораньше, чтобы не попасть в пробку. Но такая смехотворная отговорка была совершенно неубедительной: проехать по дорогам без проблем стало невозможно в любое время суток.

Едва бабушка поднялась на ноги, как небеса огласились раскатами грома. В окно Кэтрин увидела ветвистую вспышку молнии, налетел ураганный ветер, согнувший верхушки деревьев. Кэтрин заколебалась. Из-за надвигающейся грозы разумнее оставаться дома.

— Бабушка, может, ты останешься на ночь? — попыталась она уговорить Иду.

— И оказаться здесь запертой, как в тюрьме? Кэтрин, я уж лучше поеду домой, — ответила та, подхватывая книжку, которую взяла в дорогу.

В дверном проеме показался Лукас.

— Похоже, надвигается буря.

— Я знаю, — согласилась Кэтрин. — Я хотела, чтобы бабушка осталась, но…

— Вы, двое! — стукнула Ида кулаком по ноге. — Вы хуже целой своры старых кумушек со своим беспокойством обо мне. Что может случиться? Молния, что ли, в меня ударит?

Кэтрин покачала головой и подхватила свою сумочку.

— Заприте дверь, если уедете до моего возвращения, — попросила она Лукаса, а потом повела бабушку на выход.

Ида шла на шаг впереди, и поэтому первая толкнула входную дверь, обтянутую сеткой. Но порыв ветра рванул дверь на себя. Старушка не удержалась, упала и покатилась вниз по деревянным ступенькам.

Когда Лукас услышал вопль Кэтрин, он мгновенно возник рядом.

Увидев у подножия лестницы скрючившуюся фигурку, Лукас почувствовал, как сердце сжимают тревога и страх. Не сломала ли Ида шею? Жива ли она?

— Бабушка! — наконец очнулась Кэтрин и, добежав до бабушки, принялась звать ее сквозь слезы. — Она жива? — дрожащим голосом задала Кэтрин вопрос Лукасу.

С губ Иды сорвался стон. На дорожку упали первые капли дождя, и воздух наполнился запахом влажной пыли.

— Кэтрин, звони девять-один-один, — коротко приказал Лукас, — она приходит в себя, но мы не можем рисковать. Она уже не в том возрасте.

Кэтрин умчалась в дом, а Лукас склонился над бабушкой, надеясь, что она пострадала не очень серьезно.

— Что случилось? — спросила она в замешательстве.

— Вы упали с крыльца, — объяснил Лукас.

— Ветер. Я помню, он вытащил меня из дома.