Долго не мог заснуть, все думал о Боге, Жизни, Смерти и Пандоре.

Спасибо за стихи, которые Вы послали на радио, каким-то образом они оказались на моем рабочем столе. Я прочел их с интересом и, принимая во внимание Ваш нежный возраст, должен сказать, что стихи не безнадежны. Однако качество стихов не позволяет включить их в наши передачи о поэзии. Вы не пробовали печататься в школьном журнале или в приходском (если, конечно, таковые имеются)?

Замечание на будущее: работы на радио следует присылать в напечатанном на машинке виде. Би-би-си обычно не рассматривает тексты, написанные от руки, и, несмотря на Ваш аккуратный почерк, некоторые слова разобрал с трудом, – например, последнюю строчку в стихотворении под названием “Кран”. От пятна на бумаге чернила расплылись. Слеза упала или бутерброд? Не сомневаюсь, в любом случае пятно появилось от избытка чувств.

Поскольку Вы намерены заняться литературой, советую обрасти толстой кожей, дабы в будущем принимать отказы с легким сердцем.

Желаю Вам успехов на литературном поприще и, самое главное, удачи.

Искренне Ваш,

Джон Тайдман.

P.S. Прилагаю стихотворение некоего Джона Моула, опубликованное на этой неделе в литературном приложении к “Таймс”. Он Вам не родственник? Стихи очень хорошие.

Берт Бакстер прочел письмо, пока я мыл его чертову посуду. Сказал, что все они на Би-би-си законченные наркоманы. Дядя его шурина как-то жил по соседству с официанткой из буфета Дома радиовещания, так что Берт про Би-би-си все знает.

Пандора получила пятнадцать открыток на Валентинов день. Найджел – семь. Даже у Барри Кента, которого все ненавидят, три открытки! Когда меня спрашивали, сколько поздравлений я получил, в ответ я лишь загадочно улыбался. Зато я единственный человек в школе, кому пишут с Би-би-си!

Пришлось записаться в разносчики газет.

Как бы я хотел заболеть чем-нибудь нестрашным, чтобы не ходить на физкультуру! Например, сердечной недостаточностью.

Привел пса от бабушки. Она его вымыла шампунем и причесала. От пса воняет, как в парфюмерном отделе универмага “Вулворт”.

Сходил с бабушкой на собрание спиритуалистов, там было полно древних стариков. Один сумасшедший встал и заявил, что у него в башке радио, которое говорит ему, что надо делать. Никто не обратил на него внимания, и он опять сел. Женщина по имени Алиса Тонкс вдруг начала бормотать, закатывать глаза и разговаривать с каким-то Альфредом Мейфилдом, но мой дедуля помалкивал. Бабушка немного расстроилась, поэтому, когда мы вернулись домой, я заварил ей чаю. Она дала мне пятьдесят пенсов, и я отправился к себе.

Начал читать “Скотный двор” Джорджа Оруэлла. Я решил стать ветеринаром, когда вырасту.

Дома тишь да благодать, родители друг с другом не разговаривают.

– Нормалек, Моули, – отозвался Крейг.

Он впервые ко мне обратился. Если мой план удастся, Крейг возьмет меня в свою банду, и тогда Барри Кент не посмеет меня тронуть.

Мама опять читает книгу про секс, называется “Второй пол” ().

Написала ее какая-то лягушатница по имени Симона де Бовуар. Мама оставила книгу на журнальном столике в гостиной. Но там же на нее кто угодно может наткнуться, даже бабушка!

Сегодня в ванной долго разглядывал свое лицо. У меня пять прыщей в придачу к тому, что на подбородке. А над губой несколько волосков. Похоже, скоро пора начинать бриться.

Сходил с папой в автомастерскую. Он думал, что машину починят к сегодняшнему дню, но она все еще не готова. Запчасти лежат рядком на рабочем столе. У отца глаза наполнились слезами. Мне стало за него стыдно. Сходили за продуктами. Папа купил по банке лосося, крабов и креветок, шоколадный торт и какого-то жуткого сыра, утыканного виноградными косточками.