|
Энн боялась, как бы ей не пришлось ему платить, поэтому не очень-то его привлекала к родительским обязанностям. А он и не очень-то рвался к сыну. Потом он позвонил сообщить, что уезжает в Южную Америку. Потом совсем исчез. Энн грешным делом думала, что он там окончательно спился, умер в канаве и похоронен в братской могиле. Или его съели крокодилы. Глядя на довольно-таки привлекательное и совершенно не изможденное лицо бывшею мужа, она так и сказала:
— Я думала, тебя съели крокодилы.
Боб засмеялся.
— Ты все такая же добрая, как раньше. Я ловил крокодилов, делал из них сумочки. Незаконно, разумеется. Стал пить вместо виски текилу. Но потом у меня открылась язва желудка, я чуть не умер и, оклемавшись, перешел на минеральную воду. И пью ее до сих пор. Высвободилась куча свободного времени. Я поступил на компьютерные курсы, потом на работу. Потом открыл свою контору. Теперь я живу в Калифорнии, в Маунтин-Вью. Знаешь, я много раз хотел тебя найти и сказать спасибо. Ты правильно сделала, что меня бросила. Иначе я бы так и висел у тебя на шее.
— А тебе не хотелось меня найти, чтобы послать сыну небольшую сумму на учебу? А без «спасибо» я бы как-нибудь прожила.
— Ты совершенно не изменилась. Всегда все испортишь. Кажется, ты не бедствуешь, если летаешь первым классом? Я-то себе этого позволить не могу. Не выше бизнес-класса, если платит фирма. А так обычным, эконом. Знаешь, очень сложно звонить после стольких лет, Да и найти тебя трудно было.
— Я не меняла имя и фамилию. Энн Морган и Чарлз Морган. Простые имена.
— А знаешь, сколько людей носят такие имена? Тысячи! Ладно, признаю свою ошибку и готов искупить. Могу прямо сейчас выписать чек. Как ты думаешь, какой сумме Чарли обрадуется? Что он любит? Бейсбол, велосипед, спортивную машину?
— В настоящее время он любит девушку и собирается на ней жениться. Так что у тебя есть шанс сделать ему хороший свадебный подарок.
— Подожди, он же совсем мальчик. Сколько ему?
— Милый, ему уже двадцать один год, рост почти шесть футов, плечи косая сажень, а одно место еле вмещается в штаны.
— Этим он в меня. Ты ведь помнишь?
— Боб, прошло почти двадцать лет. Успокойся.
— Все ясно. Богатый муж, молодой любовник. Хорошо устроилась? Ты обалденно выглядишь, крошка. И совсем не изменилась.
— Мужа нет. Молодого любовника — тоже. За комплимент мерси.
— А откуда бабки? Открыла подпольный бордель?
— Если ты сбываешь наркотики, то я, должно быть, работаю стриптизершей. Нет, все гораздо проще. Я писательница. И мой псевдоним Ханна Дарси. Слышал?
— Если честно, то нет. Хотя Дарси… Что-то знакомое. Вспомнил, наш парикмахер! Ты что с ним спала?
— Боб, ты тоже ничуть не изменился. Хорошо, такого писателя, как Стив Монрой, ты знаешь?
— Мне стыдно признаться, но я мало читаю в последнее время. Все как-то некогда. И что он написал?
— Неважно. А роман «Доктор Живаго» ты читал? Или «Тропик рака» Миллера?
— Что-то знакомое. Кажется кино такое было, там еще этот играл… Омар Шариф. Я его, правда, до конца не досмотрел. Заснул. Поздно показывали.
— Ну а хоть «Унесенные ветром» ты прочел или «Оливера Твиста»?
— Что ты пристала ко мне? Лучше спроси, женат я или нет, есть ли у меня дети.
— Спросила. И даже наверняка знаю. Ты женат. Твоя жена моложе тебя на пять тире восемь лет. У вас двое детей. Мальчик и девочка. Девочку зовут Мойра, а мальчика… наверное, Скотт. Что, угадала?
— Черт! Ты ведьма! Жена правда моложе меня на семь лет. Но откуда ты узнала имена детей?
— Мойрой звали твою любимую мамочку, и ты хотел так назвать Чарли, если бы он родился девочкой. |