Собираюсь с духом, нехотя киваю на деревянный столик с лавочками под высоким, тенистым клёном.

– Прекрасно.

Располагаемся там. Адвокатишка с умным видом раскладывает на столе свои дурацкие бумажки. Я продолжаю покачивать коляску, вместе с этим изучаю договора. Я больше не беременна, но меня продолжает тошнить. Понятное дело благодаря чему.

Странно, Игнат не подходит. Он продолжает находится рядом с калиткой, присев на скамье возле неё. Делает вид, что любуется табуном, пасущимся неподалёку, я же уверена, он слышит каждое наше слово, предельно сконцентрирован на разговоре. Решил, значит, общаться только через адвоката, пока не задобрю его раздутое Эго?

Адвокат, словно малому ребёнку, объясняет мне на пальцах о том, что меня ждёт, если я не соглашусь на требования бывшего мужа. Проще говоря, запугивает.

– Полное лишение материнских прав!

Тычет мне какие то законы, от которых голова кругом.

– Невозможность видеться с ребёнком вообще!

Под гнетом страха и жёсткого пресса, приходится согласиться с проклятыми условиям. Только ради сына. Потому что он – моё всё.

– Что он требует от меня?

– Главное условие – Игнат Игоревич проводит время с сыном. Не менее двадцати часов в неделю.

Через силу, через боль и отчаянье я ставлю подписи в нужных местах, еле еле сдерживая дрожь во всём теле, из за чего подписи получаются немного корявыми.

– Премного благодарен, – радуется толстый колобок, складывая бумаги в свой отвратительный портфельчик с таким трепетом, будто они золотые. Понятное дело, на сделке он получит жирный гонорар.

– Всего доброго, – откланявшись покидает дворик, неся свою тушку к выходу.

Наблюдаю за ним издали, когда подходит к бывшему мужу, они жмут друг другу руки, толстяк продолжает перед ним выслуживаться.

– Порядок, Игнат Игоревич, всё оформлено официально, – тряхнул перед ним портфельчиком с торжественной улыбкой, – если будут какие либо вопросы, обязательно звоните. В любое время.

– Спасибо, Михаил, – до меня доносится низкий, наполненный льдом голос, внутренности леденеют. – Через пару минут переводу на твой счет оставшуюся часть суммы.

Как же мне противно вот это всё выслушивать…

– Взаимно, дорогой друг! – выдавливает лыбу и кланяется. – С вами приятно иметь дело.

– Мой человек отвезёт вас обратно в город.

Адвокат удаляется, Игнат разворачивается ко мне лицом. Его лицо такое холодное и жёсткое, словно выточенное из ледяного камня. Я мгновенно замерзаю под гнётом глубоких, грозных глаз, словно невероятным образом перемещаюсь на северный полюс.

Его глаза, дикие и хищные, наполненные бесконечной властью пристально меня изучают, заставляя меня чувствовать себя полностью голой и беззащитной. Холодные, зеленые глаза скользят немного в сторону и застывают на коляске. Игнат начинает уверенно двигаться к ней.

– Ты приняла верное решение, Лида, хорошо, что ты подумала о сыне.

Да пошел ты…

О как я мечтала выкрикнуть это в его ледяное, бездушное лицо!

У меня сработал какой то рефлекс, я рефлекторно загородила ему путь собой, пряча за своей спиной люльку с малышом.

– Отойди, – мрачно потребовал он, его глаза опасно сверкнули.

– Нет. – Сжимаю кулаки.

– Я могу взять тебя силой…

Неожиданно рука Игната упала на моё бедро, устрашающе и горячо его сжала.

– Не прикасайся ко мне! – попыталась взбрыкнуть, но он шагнул вперёд и вжал моё хрупкое тело в своё – большое и твёрдое. От ядовитой близости закружилась голова, в горле образовалась пустыня, мне стало нечем дышать. Игнат властно прижимал меня к себе, обвил рукой талию и кровожадно смотрел на мои губы.