– Она из за отца такой стала, после того, как он нас бросил и ушёл к другой. Психологическая травма, как заявил психолог. Нужно больше с ней разговаривать, меньше упрекать. Поумнеет, пройдет.

– Я просто переживаю, как бы она… ну тоже, – сглатываю, – не нагуляла от кого нибудь из своей придурошной компании.

– Сколько раз мы с ней боролись, мужского воспитания ей не хватает. Мне так жаль! – мама заплакала, опустившись на стул. Переживая, за нее, я погладила её по спине. – Шшш! Всё будет хорошо. Надо верить в лучшее, а с сестрой я ещё поговорю. Не буду на неё давить, устрою разговор по душам. О средствах контрацепции я часто с ней беседую, да и ты тоже.

Через мгновение закричал мой малыш, я побежала в прихожую, где оставила сыночка в коляске, взяла его на руки, поцеловав в пухлую щёчку.

– А кто это у нас тут возмущается? Проголодался, крепыш?

Сейчас я в основном покупала себе удобную одежду для кормящих мам в специализированных магазинах. Расстегнув молнию на бюстике, приложила к груди кричащего Кирюшку и он мгновенно затих, принявшись за дело.

Долго же он спал. Грудь налилась от переизбытка молока чрезвычайно сильно и болела. Даже в прокладках, которые приходилось подкладывать в лифчик, скопилось немалое количество влаги. Я рада, что с молочком у нас всё в порядке, о смесях я даже не думаю. Надеюсь, что полностью вырастем на грудном вскармливании.

Кирюшка распахнул глаза. Махнув длинными черными ресницами, глянул на меня вполне себе осознанно. Мне показалось, он улыбнулся.

– Ты моё чудо, – погладила пальцем его маленький носик, сердце щемило от счастья и тёплых моментов, что я испытывала день за днём, общаясь со своим ребёнком, – как же сильно я тебя люблю!

Прекрасный момент испортил нахальный амбал – прислужник Игната, когда вломился в дом, яро потребовав:

– Игнат Игоревич больше не может ждать! – одной рукой подхватил коляску, второй сумку. – Идёмте.

* * *

Игнат распорядился, чтобы я с Кириллом ехала вместе с ним в одной машине – кто бы сомневался. Мама с сестрой разместились в салоне внедорожника, следовавшего за нами. Юркнув внутрь Мерседеса, я, как обычно, стушевалась, как от пощёчины, столкнувшись с холодными глазами бывшего мужа, смотревшего на меня хищно, в упор.

Словно инстинкт, продолжала прятать Кирюшу, зная, что это бесполезно. Я пыталась надышаться перед смертью. Когда автомобиль плавно тронулся, бывший заговорил.

– Дай мне его, – практически приказным тоном потребовал Исаев.

Я не решалась. Оттягивала до последнего, жадно обняв сладкий комочек руками.

– Ну! Лида, давай же, – Игнат рыкнул, я нехотя протянула ему малыша и он впервые взял на руки сына. Прижал к себе, сурово заглянув в личико. Кирюша открыл глаза, посмотрев на отца. Я замерла, не в силах вдохнуть. Между ними произошло странное притяжение…

– Он чудесный… Я вижу в нём свои черты лица, свои глаза. – На суровых губах мужчины дрогнула едва заметная улыбка.

Меня колотило в ознобе, когда я лицезрела эту картину, как он, такой серьёзный и властный, прижимает к груди крошечного младенца. Его сына. Наследника внушительного состояния.

Игнат качал ребёнка в своих больших, сильных руках, моё сердце то билось, то замирало. Мы могли бы стать настоящей семьёй! Любить друг друга до тех пор, пока смерть нас не разлучит. Судьба решила иначе.

Почему он так со мной поступил? Я была для него всем и всё делала для него. Я хотела стать идеальной женой. Тихой, примерной, послушной, как он и просил. Что же ему не хватало? Вкусно готовила, курсы даже по готовке прошла, убирала в доме каждый день, рубашки его щепетильно наглаживала, специально отказавшись от прислуги, поскольку я хотела это делать сама! Из любви к нему.